Мария Грипе - Навозный жук летает в сумерках…

— Понимаете? — спросил Давид.

— Ты хочешь сказать?.. — хором прошептали Анника и Юнас.

— Да. Здесь… здесь, под епископом лежит статуя, египетская статуя, которой три тысячи лет! Вот что я хочу сказать! — торжественно произнес Давид.

В церкви стало совсем тихо. Орган на хорах смолк. Они стояли, уставившись на могильную плиту в полу. Плита была совсем истертая, и если бы Давид не остановился, они бы ее и не заметили.

— Юнас, голос на твоей пленке появился, когда мы проходили это место, — сказал Давид.

На хорах Линдрот и отец Давида что-то обсуждали с солисткой. Она отвечала односложно и тихо, так что слышалось только неразборчивое бормотание.

— Надо что-то делать! — прошептал Юнас. Он бегал между колоннами, что-то измеряя и считая шаги.

Что он задумал? Остальные недоуменно наблюдали за ним.

— Я знаю, где ключи! Они в сакристии, — прошептал он. — Давайте спустимся и все проверим.

— Надо сначала спросить Линдрота, — сказала Анника.

— Да, думаю, он тоже захочет посмотреть, — согласился Давид. — Придется подождать, когда уйдут папа с солисткой.

— Это может длиться вечность! — недовольно сказал Юнас. — Они наверняка будут еще раз репетировать. Ведь скоро премьера.

Конечно, Юнас был прав. Зная Линдрота, можно было не сомневаться, что репетиция затянется. И отец Давида мог запросто просидеть здесь всю ночь. Может, лучше взять все в свои руки?

— Хорошо, как же мы тогда поступим? — Давид повернулся к Юнасу.

Юнас просиял. Судя по всему, Давид хочет, чтобы Юнас взял командование на себя, чему он был только рад.

— Я только принесу фонарики, лом, гвоздодер и кое-какие мелочи, — сказал он. — А вы пока не высовывайтесь и следите за обстановкой. Я скоро вернусь.

И он пулей вылетел из церкви. Давид и Анника спрятались за колонной. Репетиция действительно продолжилась, и девушка снова запела.

Давид и Анника сидели молча и слушали.

— Сейчас она вовсе не так хорошо поет, — прошептала Анника.

— Да, сейчас она поет как обычно, — согласился Давид.

Странно. Ее голос теперь совсем не был похож на голос Эмилии. Сходство длилось совсем недолго, только пока они стояли у могильной плиты.

— И все-таки меня остановил именно ее голос, — сказал Давид. — Она запела ровно в ту минуту, когда я шел по этой плите. Но я вполне допускаю, что у папы могут быть с ней проблемы. И наверное, Юнас прав, репетиция может затянуться.

Юнас мгновенно раздобыл все необходимое. Через десять минут он вернулся и был доволен, что репетиция все еще продолжается.

Он принес ключи из сакристии. Правда, взять штормовой фонарь Линдрота он не решился, придется им обойтись обычными. Юнас принес каждому по карманному фонарику.

— Остается только отворить дверь и шагнуть в подземелье! — сказал он.

Тяжелая железная дверь заскрипела, но на хорах этого слышно не было. Ребята прикрыли ее, чтобы их не обнаружили.

— Осторожно, смотри, не захлопни! — испуганно предупредила их Анника.

Но Юнас ответил, что это невозможно. Он шел впереди, остальные на ощупь спускались по ступенькам, вниз под пол церкви, к гробам. Юнас переживал, что забыл магнитофон, но по привычке комментировал:

— Только что преодолено последнее препятствие, и мы спускаемся в царство мертвых. Воздух неподвижен. По стенам стекают капли влаги. Наконец-то мы приближаемся к цели! Египетская статуя возрастом в три тысячи лет ждет воскрешения.

— Юнас, хватит! — прошептала Анника. — И так страшно!

Юнас посветил на нее фонариком.

— Наконец-то мама нам поверит! — сказал он.

— Надеюсь, — ответила Анника.

Давид остановился и посветил по сторонам.

— Осталось только найти, где это!

Но Юнас еще наверху измерил шагами расстояние от епископского камня до стен.

— Это будет совсем несложно, — сказал он и начал считать шаги.

Вокруг них раздавалось какое-то шуршание. Анника слышала чьи-то быстрые шаги и видела светящиеся глаза в темноте.

— Это просто крысы! — успокоил ее Юнас. — Съешь «салмиак»!

Но Аннике от этого было ничуть не легче. Ей уже хотелось вернуться наверх.

Давид взял ее за руку и сказал, что бояться нечего.

— Я же с тобой, — сказал он.

— Ты? Можно, тогда я буду за тебя держаться?

— Думаю, да, — ответил Давид и крепче сжал ее руку.

Анника почувствовала, что страх отступает.

— Сколько гробов! — прошептала она и тоже слегка сжала руку Давида.

— Надо только понять, какой из них нам нужен? — сказал Давид. Он почувствовал движение Анники и еще крепче сжал свою руку.