Роберт Стайн - Легенда Дремучего леса

Впереди громко хрустнула ветка. Я испуганно замолчал. Раздался шорох опавших листьев. Определенно кто-то пробирался по лесу.

– Серебряный пес там! – Я потащил Мариссу в ту сторону, откуда доносились звуки.

Пса по-прежнему не было видно. Но я слышал, как шуршат листья под его огромными лапами.

Пес повернул налево, куда уводила узкая тропинка между стволами деревьев. Земля под ногами становилась все тверже. Местами тропинка пролегала по густым зарослям кустарника. Нам с Мариссой приходилось закрывать лицо руками, чтобы ненароком не выколоть в темноте глаз.

– Ой! – вырвалось у меня, когда острая колючка впилась мне в руку.

– Куда он нас ведет? – Голос Мариссы звенел от страха, хотя она и пыталась казаться спокойной.

– Пес ведет нас к тому человеку, который хочет нам помочь, – рассудительно проговорил я. – Который сделает нас богатыми и знаменитыми. Ай!

Еще одна колючка вонзилась мне в руку.

Я очень надеялся, что так оно и есть. Что эта записка – не чья-то дурацкая шутка и не коварный умысел, что Серебряный пес приведет нас именно туда, где нам действительно помогут.

Звуки шагов впереди сделались громче. Вокруг было так темно, что я даже не видел тропинки. Я с трудом различал ладонь своей вытянутой руки!

Мы еще долго продирались сквозь заросли, прикрывая руками лицо. Казалось, этим колючкам нет ни конца ни края. Когда же мы насилу выбрались из кустарника, на нашем пути встала стена высоченной осоки.

– Он пошел быстрее, – заметила Марисса. Судя по звуку шагов, Серебряный пес прибавил скорость.

Мы с Мариссой тоже зашагали быстрее, чтобы не отстать. Мне показалось, что пес устал. Во всяком случае, я явственно различал его тяжелое дыхание.

Низко-низко над головой раздался шум хлопающих крыльев.

Прямо на нас с сестрой неслись какие-то темные силуэты.

Я невольно пригнулся.

– Это были птицы? – Марисса тяжело сглотнула и добавила дрогнувшим голосом: – Или летучие мыши?

Шум крыльев уже затихал вдалеке.

Неприятный звук, жуткий.

Их было так много, этих непонятных летучих созданий… Целая стая!

– Птицы, – уверил я сестру. – Наверняка птицы.

– А чего это птицы летают ночью? – спросила Марисса.

Я не знал, что ей ответить. И стал напряженно прислушиваться, стараясь уловить звук шагов Серебряного пса. Похоже, пес сбавил темп. Тропинка постепенно расширялась. Миновав осоку, мы оказались на большой поляне. Луна как раз выглянула из-за туч. Роса на темной траве заискрилась, как россыпь бриллиантов.

Я поднял глаза… и задохнулся от ужаса.

Марисса тихо ойкнула и схватила меня за руку.

– О нет! – вырвалось у меня.

Я в смятении таращился на животное, застывшее на другом конце поляны.

Это был не Серебряный пес.

Это был олень. Бурый с черными пятнами. С громадными ветвистыми рогами, которые поблескивали в серебристом свете луны.

Выходит, мы шли не за тем животным.

И вернуться назад мы уже не могли.

Мы заблудились.

Ночью. В Дремучем лесу. Одни.

Олень совсем нас не боялся. Он спокойно разглядывал нас огромными черными глазищами. А потом отвернулся и зашагал в лес.

Я растерянно смотрел ему вслед.

И только когда олень скрылся из вида, я признался сестре:

– Мы ошиблись. Мне казалось, что нас ведет Серебряный пес. Я даже не сомневался…

– Главное – не паниковать, – прошептала Марисса, прижимаясь ко мне.

Неожиданно налетел ветер. Зашуршала трава. Из темноты у нас за спиной донесся чей-то приглушенный долгий стон. Я изо всех сил старался его не замечать.

– А мы и не будем паниковать, – заявил я.

Но честно сказать, это я храбрился. Мне было ужасно страшно. Ноги подкашивались. Во рту пересохло.

– Надо вернуться назад, – предложила Марисса. – Мы не могли далеко уйти. Вернемся обратно к палатке. – Она огляделась по сторонам. – Ты помнишь, откуда мы пришли?

Я осмотрелся.

– Оттуда… – Я ткнул пальцем в темноту. – Нет. Кажется, вон оттуда. Или оттуда?

Твердой уверенности у меня не было.

У меня не было вообще никакой уверенности.

– Может, все-таки запаникуем? По-моему, самое время. – Я еще пытался шутить.

– И чего нам взбрело в голову посреди ночи тащиться в лес?! – со слезами в голосе воскликнула Марисса. – Глупо получилось… по-идиотски.

– Мы же думали, что помогаем папе, – напомнил я.

– А теперь мы, может, вообще никогда его больше не увидим! – запричитала сестра.

Я лихорадочно соображал, что бы такое сказать, чтобы ее успокоить. Но ничего умного не придумал. Да и вряд ли бы я сейчас сумел выдавить из себя хоть слово. В горле стоял комок.