Валерий Гусев - Шерлоки Холмсы в кроссовках

Костик вообще многое умел и был на «ты» с любой техникой.

Был у Костика и характер. Он мог поставить цель и упорно ее добиваться.

Словом, у него было все, о чем мог только мечтать пятнадцатилетний мальчуган.

Одно у него было плохо – фамилия. Что, скажите, за фамилия такая – Чижик? Даже не Чижиков, не Чижевский. Не фамилия, а кличка. С самого детского сада Костик страдал из-за нее. Потому что никто не знал, что Чижик – это фамилия. Все думали – прозвище. Из-за характера. Кликуха, как сейчас говорят.

А уж дразнилок натерпелся. От самой примитивной «Чижик-пыжик, где ты был?» до самых изощренных вариаций на эту тему.

В общем, смешная фамилия, веселая и легкомысленная, как сама эта птица.

Из-за работы отца, связанной с переездами, Костику часто приходилось менять школы. И каждый раз в новом классе его фамилию встречали улыбками и насмешками. Потому Костик и начал рано заниматься спортом. И первый день среди новых одноклассников завершался обычно стычкой с кем-нибудь из особо заядлых остряков. И тогда Костик доказывал, что он далеко не безобидная птаха.

Вот и сейчас, едет он в деревню, там новые знакомства, опять смешки и насмешки, опять кулаки и синяки.

Как-то давно Костик спросил отца:

– Батя, а что ты мамину фамилию не взял? Она у нее, ты сам говорил, древняя, княжеская. Ее предки даже в Куликовской битве сражались…

Отец поднял левую бровь. Подумал.

– Ты считаешь, что если человек выберет себе фамилию, к примеру, Менделеев, то тут же периодическую систему откроет, да? А если – Чайковский, то симфонию напишет, известную на весь мир? Наши Чижики тоже знамениты. Один даже разведчиком в войну был, еще мальчонкой, моложе тебя. Испытатель истребителей был, Герой Советского Союза; по фамилии – Чижик, а в небе – орел.

– Понял, понял, – буркнул Костик и больше этот вопрос не поднимал…

За окном поезда – все больше лесов и рек. Леса все чаще, реки все синей. И небо все чище и выше. В красивых кудрявых облаках.

В дверь заглянула проводница:

– Малец, Дубровники через десять минут.

– Спасибо, – Костик взял сумку и, попрощавшись с попутчиками, вышел из купе.

Попутчики как-то лениво прошли за ним в тамбур. Один – с пакетом, чтобы купить что-нибудь на станции, другая – с букетом цветов, где прятался сильный газовый баллончик. Костик и сам не знал, что это его охрана, которую отец тайно отправил с ним в дорогу.

Поезд сбавил скорость и остановился напротив старинного красивого вокзала с надписью славянской вязью на фронтоне. Здесь было как-то по-старинному уютно и чисто. Под ветерком по перрону вихрилась листва, которую мягко роняли огромные старые дубы и липы.

Тихо и пусто вокруг. Сошли с поезда только двое: Костик и его попутчик с пакетом, на дне которого болтался пистолет. Он тут же, незаметно окидывая взглядом перрон, остановился возле старенькой бабули и стал покупать у нее семечки.

К Костику подошел молодой милиционер в камуфляжной форме и мотоциклетном шлеме, второй шлем он держал в руке за ремешок, как ведро с водой.

– Чижик? – улыбнулся он.

«Начинается», – хмуро подумал Костик. Но не удержался от ответной улыбки – так дружелюбно смотрел на него капитан милиции, так хорошо улыбался ему, сверкая белыми зубами.

– Вылитый отец, – сказал милиционер. – Мы с ним десять лет на одной парте сидели.

– Знаю, он рассказывал. Двести раз. Привет вам от него.

– Ну, пошли, дома поговорим.

Они вышли на площадь, мощенную ровным блестящим булыжником, окруженную приземистыми, купеческого вида домишками, с пожарной каланчой и маленькой церквушкой с ажурными на маковках крестами.

Подошли к мотоциклу.

– В коляске поедешь? Или сзади?

– За рулем, – осмелел Костик.

– Здесь нельзя. За городом сядешь. Надевай шлем.

Ратников уложил Костины вещи в коляску, застегнул фартук.

Костин попутчик проводил их взглядом и вскочил на подножку отходящего поезда, что-то коротко сказал женщине с букетом, и она, не удержавшись, помахала рукой вслед выезжавшему на шоссе мотоциклу. И Ратников, уловив это движение в зеркальце, кивнул ей в ответ. «Объект сдал – объект принял».

Вскоре они свернули с шоссе и медленно поехали лесной дорогой.

Глубокие колеи, полные чистой дождевой воды, низкие ветки деревьев, норовящие сдернуть с головы шлем, блестки росы на ажурной паутине, влажный грибной запах, ощутимый жар горячей от солнца сосновой коры. Все это для Костика ново и необычно. Он смотрел по сторонам, уклонялся от веток, качался на сиденье, когда мотоцикл плавно переваливался по ухабам, и даже забыл, что собирался сесть за руль.