Евгений Некрасов - Блин – гроза наркобандитов

– Я его забыл дома, – сообщил мистер Силкин, – и поэтому ничего не прислал.

– Нет, Миша, ты его выбросил там же, у меня в кабинете.

– А ты, значит, доставал из мусорной корзины? Следил?

Мистер Силкин закурил новую сигарету и выдохнул над головой Блинкова-младшего клуб светлого дыма.

– Да не следил. У меня чек на лабораторное стекло потерялся, и я все перетряхнул, в том числе корзину… Как ты, Миша, ловко все переворачиваешь с ног на голову! А Роза Моисеевна, между прочим, до сих пор ждет от тебя посылку. Прочитала, что первые пять лет для эмигранта самые трудные, а у тебя пять лет вот-вот кончаются, – она и ждет. Мне это по-человечески непонятно, Миша! Зачем ты наобещал то, что выполнять не собирался?

Над Блинковым-младщим долго плыли колечки дыма, рваные и кривобокие. Может быть, ветер их сносил, а может, колечки не получались потому, что мистер Силкин нервничал. Потом он пустил дым струей, и колечки скомкались.

– Тебе, Олег, этого действительно не понять, – заявил мистер Силкин. – У тебя Ольга, Митька, коллеги. А я один. Я сам за себя. Да, я всех обманул, но в тот вечер они были просто счастливы. И все меня любили. А не обманул бы – не любили бы.

– Тебя любили бы до сих пор, – сказал старший Блинков, – если бы ты не обманул.

– А оно мне надо? – мистер Силкин хихикнул и объяснил старшему Блинкову тоном ясельной воспиталки:

– На кой мне сдалась эта Роза Моисеевна? Или Николай Николаевич ваш тупой и прочая компания? Человеческие отношения проще пареной репы, Олег: товар – деньги – товар. А у них ни денег, ни товара.

– Теперь ясно, почему ты меня подставил, – сказал старший Блинков.

– Нет! – вторая сигарета полетела вниз и рассыпалась искрами. – Вот к тебе я отношусь совсем не так. Ты протащил меня в аспирантуру. Ты выбил мне комнату. Ты работал над моей диссертацией больше, чем над своей докторской. И ты ни разу не попрекнул меня, когда я уходил. Я обязан тебе всем. Другое дело, что все, чем я тебе обязан, осталось в прошлом.

– И за это ты устроил мне выгодную работу у наркобарона, а моих детей оставляешь заложниками, – спокойно закончил старший Блинков. А младший чуть не завопил в голос. Дон Луис – наркобарон! А они с Иркой – заложники! Ничего себе!

– Это действительно выгодная работа, – убежденно сказал мистер Силкин. – Фармацевтическая фирма направляет нас на обследование лесного массива. Документы в порядке, если встретим патрули национальной гвардии, они возьмут под козырек: работайте, мистер Силкин и мистер Блинков. Вернемся, дашь заключение по деревьям кока, получишь зелененькие и забудешь все как страшный сон. А зелененькие останутся – ты столько за два года не заработал бы. Тут нечего бояться, Олег.

– Я не боюсь, – вздохнул старший Блинков. – Мне противно.

Блинков-младший понял, что главное он знает, и не сидеть под окном надо развесив уши, а действовать. Плана у него пока что не было. Он решил действовать без плана, как получится.

Ирка по-прежнему валялась в постели и крутила свой транзистор. Хорошо, что она не закричала, когда Блинков-младший полез к ней в окно. А ведь могла. Не от испуга, так из вредности.

– Я знала, что ты зайдешь извиниться, – томным голосом сказала Ирка.

У Блинкова-младшего совершенно вылетело из головы, за что ему надо извиняться. Если бы не вылетело, он бы еще подумал – может, извиняться и не стоит. А так сказал:

– Извини. Дон Луис – наркобарон, посылает папу в экспедицию за кокой, а мы остаемся в заложниках.

– Здравствуй, дерево! – среагировала Ирка. – Ты совсем, что ли, крейзи?! В экспедицию за кокой я сегодня десять раз ходила: два шага до холодильника. Если все, кто пьет коку, наркобароны, то я наркографиня. Графин могу выпить.

Блинков-младший, который задержался на подоконнике, чтобы выслушать эту тираду, спрыгнул в комнату и шепотом объяснил:

– «Кока-кола» – просто торговое название. Как батончик «Марс» – там же планеты Марс нет. А в дереве кока есть кокаин. Наркотик.

Ирка присвистнула, но у нее получилось шепеляво.

– Я так и знал, что здесь нечисто, – горячо зашептал Блинков-младший, подсев к Ирке на кровать. – Летают, фотографируют с вертолета, карточки папе показывают, а что надо искать – не говорят. А теперь сказали: дерево кока. Фармацевтическая фирма его направляет на обследование лесного массива.

– Так фирма же, – неуверенно сказала Ирка. – Может быть, все в порядке.

– Документы в порядке, я сам слышал, – подтвердил Блинков-младший, и ему очень, очень захотелось, чтобы все было в порядке: обычная экспедиция, папа слетает и скоро вернется, а они с Иркой будут сидеть дожидаться его на вилле белозубого дона Луиса, и Вольф еще даст ему пострелять из автомата, а дразнить каймана они больше не будут. В конце концов, из-за чего он решил, что здесь замешана мафия? Из-за того, что мистер Силкин прямо так и сказал: «Это мафия»? Да бабка Пупырко, когда цены повышают, всегда орет: «Это мафия!» А то, что папа назвал дона Луиса наркобароном и говорил, что дети остаются заложниками, так взрослые не всегда говорят понятно. Если вам по телику заворачивают что-нибудь вроде «заложников несовершенства налоговой системы», это ведь не значит, что в налоговой системе настоящие заложники сидят связанные.