Екатерина Вильмонт - Фальшивый папа

– А ведь ты права, – согласился Костя. – Догнать его?

– И что ты ему скажешь? Что передумал?

– Действительно, глупо!

– Я знаю, что надо делать! – закричала Мотька. – Завтра мы с ним встретимся, расскажем почти все, но мы ведь сами еще не знаем точный день операции, то ли суббота, то ли воскресенье, и пообещаем, что известим его, как только Людка нам назовет день…

– Мотька, золотая голова! – закричала я. – А в случае чего обратимся сразу к нему!

– В случае чего? – уточнил Митя.

– В случае, если мы «папочку» задержим!

– А что нам Николаю Николаевичу говорить, если он спросит, почему не поставили его в известность о времени операции? – спросил Костя.

– Подумаешь, большое дело! Скажем: не успели, узнали в последний момент!

На том и порешили.

Утром мы встретились с Николаем Николаевичем на сквере.

– Ну, что вы опять нарыли? – поинтересовался он.

Мы быстро рассказали ему Людкину историю.

– Интересное дело! А может, эта ваша подружка немного того… в игры играет, отца родного признавать не хочет, вот и выдумала все?

Но, узнав об украденных документах, о машине Михал Михалыча, он задумался.

– Так когда же он собирается проникнуть в квартиру?

– Мы пока не знаем.

– А почему бы вашей подружке не прийти в милицию, не подать заявление, тогда мы могли бы вплотную этим заняться, без всяких засад.

– Она ни за что не хочет заявлять в милицию!

– Ее право, как говорится, насильно мил не будешь. Так когда, вы сказали, намечается операция? – Капитан решил взять нас на пушку. Но мы тоже не лыком шиты.

– Пока не знаем.

– Только обещайте мне не лезть в эту заваруху, а немедленно поставить меня в известность. Обещаете?

– Обещаем! – хором сказали мы, и я заметила, что все скрестили пальцы.

Когда Николай Николаевич ушел, Митя задумчиво заметил:

– Такое впечатление, что разговаривали глухие идиоты. И мы, и уважаемый мент были чрезвычайно непоследовательны. И, по-моему, он просек, что мы его за нос водим.

– Может быть. Ну, ничего, он дядька добрый, простит! – сказала Матильда.

Мы еще погуляли, поели мороженого, а потом отправились к Люде на рекогносцировку.

Когда мы уже все осмотрели и сидели на лоджии среди роскошных растений – иные из них доходили до потолка, – раздался телефонный звонок. Звонил «папочка». У них был аппарат с громкой связью, и Люда включила ее.

– Доченька! – услышали мы. – Как дела? Что ты мне скажешь?

– Все в порядке… папа. Мы все уедем на дачу, так что, пожалуйста, ночуй здесь!

– Вот спасибо, Людочка, ты меня так выручила. И как же мы с тобой договоримся?

– Я дам тебе Алкины ключи, а ты потом брось их в почтовый ящик. Встретимся завтра днем.

– Может, пообедаем? И Аллочку возьми с собой.

– Нет, завтра мы не сможем, я только передам тебе ключи и все.

– Ну что поделаешь! Я так к тебе привык опять, так мне без тебя плохо!

– Извини, папа, я сейчас не могу говорить.

– У тебя кто-то есть? – встревожился «папочка».

– Нет, никого, – успокоила его Люда, – просто мне в школу надо, на практику.

– Ну, хорошо, хорошо, беги! Людочка, ты никому про меня не говорила?

– Нет, что ты, папа!

В субботу днем Люда передала «папочке» ключи. А вторые дала нам. Она ужасно волновалась, была бледная и несчастная. Ей не удавалось уговорить своих оставить ее в городе.

– Людка, успокойся, нам не в первый раз, – утешала ее Матильда. – Все будет в лучшем виде!

– Да, Люда, можешь на нас положиться!

Для ее успокоения мы подробно рассказали ей о наших приключениях и о том, как выследили банду, и как спасли моего соседа-банкира, и даже как мы с Мотькой в Израиле во время весенних каникул обезвредили контрабандиста, не говоря уж о поимке Степушки. Кажется, на нее это произвело впечатление.

В семь вечера в субботу Матильда позвонила мне.

– Аська! Уехали! Всей семьей, и Франю взяли. Путь свободен.

У нас было условлено, что, как только Матильда даст знать об отъезде Кошелевых на дачу, мы собираемся у них в квартире, приходим по одному, чтобы соседи чего не заподозрили. Так мы и сделали: первой пришла Мотька, потом я, потом Митя, за ним Костя, и последним приехал Михал Михалыч. Надо сказать, что в его присутствии мы чувствовали себя более спокойно. Мы установили дежурство на кухонном балконе, откуда хорошо видна дорожка, ведущая к дому, и сменяли друг друга каждые двадцать минут. Дежурили с мощным биноклем, который подарил нам мой дед. Обстоятельный Михал Михалыч принес пакет с бутербродами и три большие бутылки пепси-колы.