Елена Усачева - Ночь открытых дверей

– Ну, не трогал так не трогал, – легко согласился Стриж и посмотрел на Ксю.

Невысокий Илюха был красив какой-то своеобразной живой красотой, и почти все девчонки многое отдали бы за такой пронзительный взгляд в их сторону. Но Стриж был влюблен в Воронову, и хоть отношения у них не складывались, упрямо продолжал добиваться ее благосклонности.

– Ну, чего? Никто больше ставки делать не будет? – разочарованно протянул Майсурадзе.

– А сам ты что думаешь? – с любопытством спросила математичка, даже не думавшая прерывать этот внезапно возникший торг.

– Я думаю? – напрягся Вовка, как будто его оскорбили тем, что приписали такое качество, как способность думать. – Ну… верняк, что он в школе.

Генка вздрогнул и покосился на соседа по парте. А ведь он успел забыть, что журнал из школы не уходил, а значит, нужен он для каких-то внутришкольных дел и, скорее всего, объявится если не сегодня, так завтра. А вот этого уже не хотелось бы…

– Послезавтра! – Слова сами вырвались из груди Кармашкина. – Он появится послезавтра.

– Ставка сделана! – взвыл Майсурадзе.

Леночка недовольно поджала губы, она не любила, когда с ней спорили.

– Что ж, – Елена Прекрасная обвела класс внимательным взглядом, – ждем два дня. Посмотрим, кто выиграет!

– А какая у нас ставка? – негромко спросила Семенова.

– Жизнь! – от души веселился Вовка.

– Освобождение от физкультуры, – предложил Прохоров, но его не поддержали. Со всех сторон посыпались предложения:

– Пять компотов на завтрак!

– Пятерка в дневник!

– До конца года без контрольных!

– Поцелуй Вороновой!

– Без дежурства!

– Килограмм шоколада!

– Билет в кино!

– Да кому нужен ваш билет! – зло прошипела Семенова. – На желание!

– А если он чего неприличного захочет? – среди общего гула бас Прохорова выделялся особенно.

– На желание! – шарахнул кулаком по столу Майсурадзе.

– Хорошо, – кивнула головой Елена Прекрасная. – Каждый сейчас напишет на листочке свое желание и отдаст мне. Кто выиграет, того бумажку и откроем.

Семенова с загадочным выражением лица уставилась в окно.

– Ну, сейчас напридумывает… – прошептал Вовка, глядя, как Леночка что-то быстро пишет на листочке. И пишет не одно слово и не два, а выводит уже пятую строчку.

Генке долго думать не пришлось. Он хотел только одного – гитару. Или, на худой конец, чтобы его не исключали из рок-банды. Ни то, ни другое Семенова сделать не могла. Тогда он достал лист бумаги и написал первое пришедшее в голову: «Чтобы был мир во всем мире!» Под довольное хмыканье Вовки старательно сложил листочек в пять раз и отдал его математичке.

Не успел он еще дойти до своей парты, как в коридоре послышались грозные шаги. Так обычно приближается судьба, фатум, и она ничего хорошего, как правило, не несет.

– Кондрашкин! – ворвалась в класс завуч.

Генка вздрогнул, понимая, что издевательство над фамилией началось неспроста.

– Вы уж определитесь, Аделаида Дмитриевна, – заржал Майсурадзе, вскакивая вместе со всем классом, чтобы поприветствовать руководителя, – как звать Генку. А то он скоро совсем на свою фамилию откликаться перестанет.

– Все замолчали! – Аделаида ураганом пронеслась по проходу и зависла над Генкой. – Где ты это взял? – бухнула она на парту пресловутую связку ключей.

– Выпало откуда-то, – пробормотал он, изо всех сил пытаясь удержать себя в стоячем положении – колени подкашивались, и он все норовил сесть.

– Откуда выпали? – бушевала завуч. – Это запасная связка, которая всегда хранится у сторожа. Где ты ее взял?

– Ага! – загремел со своего места Прохоров. – Так вот кто журнальчик стащил!

– Да не трогал я его! – стал отпираться Кармашкин. – Зачем он мне сдался?

– Прекрати! – Аделаида Дмитриевна сжала кулак и постучала им по парте. – Отвечай на вопрос!

Генка поднял голову. Тридцать пар глаз с любопытством глядели на него. Все с нетерпением ждали, что он скажет. А ведь среди них был один человек, который знал все. Ну, дайте ему только найти этого человека. Уж он ему устроит Варфоломеевскую ночь и утро стрелецкой казни в одном флаконе!

– А что, у сторожа ключи пропадали? – вдруг подал голос Прохоров. Дурак дураком, но в нужный момент помочь может.

– Нет, не пропадали. – Вопрос заметно сбил боевой настрой завуча. – Поэтому мне и интересно, где он их взял?

Уже было легче, что ключи неворованные, и теперь у Кармашкина появилась слабая надежда, что он выкрутится.