Вера Головачёва: Человек с душою зверя

– Пошел, пошел, – тыкала она кривою клюкой в самую морду пса, – неча здесь добрых людей пугать.

Светка стояла за своим укрытием – густыми кустами сирени, обильно растущими вокруг школы, и боялась поверить увиденному. Она пошире раздвинула ветки, забыв об опасности, но даже так старушка не исчезала. Она возникла из ниоткуда и теперь, достаточно материальная, воевала с собакой.

С псом же что-то случилось. Секунду назад еще он храбро бросался на человека гораздо белее его. Но только появилась старуха, сухонькая, с трудом ходящая, собака заскулила и поджала хвост.

– Вон отсюдова, чертяка лохматая, – тыкала клюкой старуха, и пес пятился, присев на задние лапы, побито глядя в глаза бабки.

Котенок под ногами выгнулся дугой, и шерсть встала дыбом. Он отбежал назад, спрятавшись за Светку. У девчонки все внутри похолодело от тихого ужаса. Собака совсем почти села на задние лапы, развернулась вокруг себя и, скуля, убежала от пугающего ее места.

– Какая наглость, так унизить вас, Василь Василич, – человек ловко спрыгнул с ветки и снова стал приводить свой костюм в порядок, – вы не пострадали, надеюсь?

– Физически нет, Марфа Филиповна, но моральная потеря невосполнима, – жалостливым голосом докладывал учитель, – мне пришлось, как последнему котенку, взобраться на дерево. Это так унизительно. А если бы меня увидели мои ученики?

– Да, – посочувствовала старушка, – это недопустимая наглость. И все из-за этих мальчишек. Из-за них ты здесь оказался. Из-за них я тебя сделала человеком.

– Из-за них, – вторил Василий Васильевич.

«Человек с душою зверя», – начала понимать смысл речей бабы Нюры Светка.

– Тебе нужно им отомстить.

– Отомстить, – соглашался он.

«Он несет обиды бремя».

– Другие уже начали.

– Начали.

«Злость родит других людей».

– Ты сделаешь завершающий штрих. Самый жестокий.

– Жестокий, – эхом отзывался учитель. Он был как под гипнозом.

«Что похожи на зверей».

– Иди.

Старушка сказала последнее слово и испарилась так же неожиданно, как и появилась. Котенок перестал бояться и вышел из-за Светкиных ног. В руках у Василия Василича блеснуло что-то новое, стальное. Он спрятал это в карман и пошел в школу.

Перед ребятами распахнулась дверь, и они вскрикнули. Третий стоял как с иголочки, шелковый, только карман у брюк некрасиво оттопыривало. Дверь слишком узкая, пробежать мимо никак нельзя. И мальчишки попятились назад. Он наступал на них, гипнотизируя ненавидящим взглядом, вошел в кабинет и со стуком захлопнул дверь. Друзья вздрогнули. Все. Выход на свободу оказался отрезанным.

– Ты вовремя, опыт чуть не сорвался, – прошипел рассерженно мокрый, временами отбрасывая еще искры из бывшей некогда прически, – наука страшно огорчилась бы.

– Несказанно, – подтвердил другой, вставая с пола. Он держался за ушибленный бок.

– Технику нам попортили, – жаловался мокрый.

– Хулиганы, – сказав это, новый погладил рукой оттопыренный карман.

Мальчики уперлись спинами в парты и перестали отступать. Теперь с каждым шагом третий учитель становился к ним ближе.

– Неужели придется прервать научные исследования? – все не замолкал подмоченный. – Наука нам это простит?

– Ни в коем случае.

– Как же быть?

– Мы несколько усовершенствуем опыт. Как вы думаете, любезный Василь Василич?

– Да, – хором отозвались двое за спиной.

– Можно ли одним экспериментом измерить сразу два показателя?

– Трудно, – сказал один.

– Сложно, – предположил второй.

– Но возможно, – заключил третий.

Он запустил руку в карман своих брюк. Глубоко, Сереге показалось, он сейчас до колена достанет. Четыре пары глаз напряженно следили за каждым движением. Ладонь вытащила… кран. Обыкновенный водопроводный кран. Вовчик нервно рассмеялся: вот так напугал. Третий сверкнул на него глазами, и Вовка замолк.

– Мальчикам весело стало.

– Их радует предстоящий опыт.

– Конечно, там же можно проверить архимедову силу. И силу воли заодно.

Последнюю фразу произнес тот, что еще с иголочки, и открыл кран. И тут случилось невероятное. Кран зарычал, словно в нем недавно отключали воду, плюнул струей прозрачной воды, выпустил несколько пузыриков воздуха. Все это в руках учителя, безо всякого водопровода. Вода пошла плотной, широкой струей, с силой ударялась о бетонный пол и растекалась большой лужей. Вот она достигла Вовкиных ботинок, промочила кеды Сереги и побежала за их спины, затекая под парты, разливаясь в проходах.