Антон Иванов - Загадка ночного стука

— И в туалет никакой мне не надо, — подхватил Женька.

— Ах, значит, тебе не надо! — пуще прежнего разъярился Беляев-старший. — Это ты*» значит, меня нарочно поднял, чтобы я завтра работать весь день не смог!

— Да я не хотел, — оправдывался долговязый мальчик.

Но на Беляева-старшего уже никакие аргументы не действовали. Он разразился громкой тирадой. Суть ее, если убрать множество восклицаний и бурных эмоций, сводилась к тому, что он, Борис Олегович, целыми днями ломается в своей фирме и даже не отдыхал этим летом, в отличие от своей жены и лоботряса-сына, которые целый месяц прохлаждались на берегу моря, и вот, в благодарность за все труды, ему подкидывают в квартиру малолетнего психа, который принимает его спальню за сортир и будит среди ночи. И в связи с этим он, Борис Олегович, считает своим долгом предупредить, что столь хамского обращения с собой в собственном доме он не допустит.

— Или все вылетите отсюда вон! — завершил мощным аккордом свое выступление папа Олега.

Сцена разворачивалась в передней, где на стене висела массивная вешалка с зеркалом. Борис Олегович все это время картинно держался левой рукой за один из крючков для шапок. Произнося последнюю реплику, он от избытка чувств с силой рванул крючок на себя.

— И вообще — хотел еще что-то добавить он.

Тут где-то щелкнуло, зашуршало, и вешалка всей своей мощью обрушилась на Беляева-старшего. Мальчики в ужасе завопили.

— Боря! — вылетела стремглав в коридор Нина Ивановна. — Не смей бить детей!

— Он нас не бьет, — справедливости ради заметил Женька.

— Папа! — склонился Олег над поверженной вешалкой.

— Где он? — уже зажгла свет в передней мама.

— Там, — пробормотал Женька.

В свете лампы размер бедствия предстал совершенно явственно. Проход перегораживала вешалка, на ней валялись куски штукатурки.

— Говорила же, что на таких тонких дюбелях не удержится, — вспомнила давний спор с мужем Нина Ивановна. — Где отец?

— Там и есть, — услужливо пояснил Женька. — На него как раз все и упало.

— Боренька! — дошла суть происходящего до Нины Ивановны.

Олег в это время пытался поднять тяжелую вешалку.

— Помогите же кто-нибудь! — крикнул он.

— Поскорее нельзя? — раздалось из-под вешалки. — Мне тут больно.

— Ну, слава Богу, цел! — воскликнула радостно Нина Ивановна.

— Я, лично, в этом пока еще не уверен, — невесело отвечал из-под вешалки Борис Олегович.

Вешалку подняли. Борис Олегович, потирая спину, встал на ноги.

— Хорошенькая ночка, — с тоской проговорил он. — Настоящий заряд бодрости на весь следующий день.

— Болит где-нибудь? — заботливо посмотрела на мужа Нина Ивановна.

— Лучше спросила бы, где не болит, — мрачно ответил тот.

Однако после приключения с вешалкой приступ гнева у него сменился апатией. Продолжая растирать спину и плечи, он направил стопы на кухню.

— Так, — обреченно выдохнул он, взглянув на стенные часы. — Уже три.

— Выпей валокордина, — посоветовала жена. — Хоть немного перед работой поспишь.

— Правильно. Выпейте, Борис Олегович, — подхватил Женька. — Мой отец тоже всегда валокордин принимает, когда нервничает.

— Твоему отцу вообще явно место в раю приготовлено за то, что он тебя терпит, — щедро набухав в рюмку валокордина, ответил Борис Олегович.

— Я больше не буду, — совсем засмущался Женька.

— Будешь, — мстительно отозвался Борис Олегович. — Вешалку завтра с утра приделаешь.

— Ну, нет! — немедленно возразила Нина Ивановна. — Лучше специалиста вызвать. Ты уже один раз приделал, — покосилась она на мужа. — Говорила же: на таких тонких дюбелях не удержится!

— Это мы с тобой после обсудим, — откликнулся папа Олега. — А теперь спать. И чтобы больше ни звука, — погрозил он пальцем ребятам.

Старшее поколение удалилось.

— Ну, ты даешь, — опустился на кухонную табуретку Олег. — Чтобы отца моего вывести из себя, постараться нужно.

— Лучше послушай, — отмахнулся Женька. — Там у вас, наверху…

— Что наверху? — подался вперед мальчик в очках.

— Что слышал, — шепотом продолжал Женька. — Я лежу на диване. Вдруг — стучат. Потом прекратилось. Потом — опять. Потом — голоса. И тихо. Ну, я к тебе…

— Погоди, погоди, — перебил Олег. — Что-то я не врубаюсь.

— Врубаюсь, не врубаюсь, — вскочил на ноги Женька. — Тут надо срочно действовать. Вдруг он еще жив? — Кто? — посмотрел недоуменно Олег на друга.

— Ну, он. Из квартиры. Которого убивают — шепотом произнес Женька.