Антон Иванов - Кладбищенский фантом

— Слушай, а ты хоть раз сюда ходила? — поинтересовался я.

— Нет. Раньше как-то не получалось.

По ее тону я, кажется, понял, в чем дело. Ей давно хотелось пойти, но было не с кем. А одна она не отваживалась. На мой взгляд, хуже варианта не придумаешь. До сих пор я надеялся, что мы быстренько поглядим на могилу Князя Серебряного, а потом уйдем, по теперь мне стало ясно: Жанну отсюда скоро не вытащишь. А мне почему-то тут нравилось все меньше и меньше.

Дорожки между старыми могилами с покосившимися оградами были густо усыпаны листвой. Многие памятники тоже покосились, а за иными оградами вообще не было ничего, кроме пожухших сорняков. Видно, у этих несчастных покойников не осталось в живых никого из родни. Или они умерли так давно, что потомки даже не подозревали о существовании их могил. Это настроило меня на совсем мрачный лад, и я подумал: «Вот так, живешь, живешь, а потом умрешь, и о тебе все забудут. Как будто тебя вообще никогда тут и не было».

— Ты, Федя, чего умолк? — отвлекла меня от философских раздумий Жанна. — Куда пойдем?

— Мне-то откуда знать, — откликнулся я. — Твоя идея. Я думал, тебе во дворе сказали, где могила Князя Серебряного.

— Не могила, а склеп, — уточнила Жанна.

— Тогда пошли искать склеп. Наверняка возле него кто-то остался.

— А по-моему, они уже все уехали

— С чего ты решила? — не понял я.

— Потому что нам давно уже никто не попадался навстречу.

Я начал оглядываться. И впрямь никого. Полное впечатление, что мы тут одни.

— А ты не заметила, откуда процессия возвращалась? — спросил я.

— Кажется, вот оттуда, — махнула рукой в сторону Жанна.

Пирс, похоже, разделял мнение хозяйки, ибо немедленно потянул в сторону, куда она указывала. Может, ему было виднее, во всяком случае, несколько минут спустя, мы подошли к высокому куполообразному склепу из некогда белого, но теперь пожелтевшего камня. Монументальное это сооружение увенчивал каменный крест. Вид у склепа был крайне запущенный, неухоженный. Похоже, при жизни Князь Серебряный не сильно заботился о последнем, так сказать, пристанище своих предков. А, может, только недавно его обнаружил и еще не успел позаботиться.

Однако, невзирая на неприглядный вид склепа, мы мигом поняли, что пришли туда, куда надо. Ибо слева и справа от железной двери, ведущей внутрь, стояли многочисленные венки. Мы посмотрели на ленты и немедленно убедились, что Князь Серебряный был личностью масштабной. Венки от префектуры, двух известных певцов, трех крупных банков, благотворительного фонда «Раритет» и даже от одной воинской части.

Знакомство с погребальными лентами имело и некоторое познавательное значение: мы с Жанной выяснили, что Князя Серебряного на самом деле звали Ильей Сергеевичем Голлановым.

— Выходит, он князь Голланов? — шепотом спросил я свою спутницу.

— Кто его знает, — пожала плечами она. — Может, и так. А может, он князь не по отцовской линии, а по материнской. Тогда у тех, кто тут, — простерла она руку к склепу, — совсем другая фамилия.

— А тут разве нигде не написано? — начал я оглядывать монументальное сооружение.

— Вроде нигде, — откликнулась Жанна. — И вообще, какая разница? Князя Серебряного-то уже нет.

— Князь, князь… Какой он князь?! — вдруг послышался у меня за спиной дребезжащий старческий голос.

Я обернулся. Откуда ни возьмись, на дорожке стояла сгорбленная старушенция вся в черном. Длинное черное пальто до пят, черный платок. Даже трость, на которую она оперлась, блестела черным лаком.

— Что вы сказали? — переспросил я. Пирс, дотоле весело крутившийся возле наших ног, вдруг застыл в напряженной стойке.

— Никакой он не князь, — снова раздался скрипучий голос старухи.

— Откуда вы знаете? — спросила Жанна.

В ответ старуха хрипло расхохоталась. У меня от этого смеха душа ушла в пятки. Тут я заметил, что солнце, светившее с самого утра, скрылось за тучами. По кладбищу, вздымая опавшие листья, пронесся порыв холодного ветра. Пирс жалобно заскулил. Я поглядел на него. Он прижал уши к голове, поджал хвост и весь трясся.

Бабка тоже уставилась на Пирса и, указав на нет го своей лакированной черной тростью, проскрипела:

— Умный песик. Все понимает.

— Что он понимает? — задала новый вопрос Жанна.

Над нашими головами раздался оглушительный треск. Мы инстинктивно отскочили в сторону. В следующее мгновение прямо на склеп Князя Серебряного обрушилась часть большого старого дерева. Каменный крест откололся и грохнулся оземь.