Дмитрий Щеглов: «Златник» князя Владимира

– Ага!

– И тайнопись расшифровал?

– Сначала тайнопись расшифровал, потом карту нашел. Вот приглашаю идти клады копать. Только сначала надо нам с тобой найти старый хромовый или сафьяновый сапог.

Такой его просьбе я очень удивился.

– Сапог то зачем?

Данила замялся.

– Понимаешь Макс, книга ведь не простая, а я в ней тайнопись искал и немного того…

– Чего того?

– Раньше ведь как тайнописью писали, знаешь?

Я стал ворошить в памяти свои скудные знания по криптографии. Оказывается, у меня и скудных знаний не было. Потом я вспомнил один из рассказов Эдгара По и самоуверенно заявил:

– О, да читал, знаю! Спросил бы меня, я б тебе сразу подсказал, с какого краю искать.

– Чего уж теперь, – вздохнул мой приятель, поражаясь моей эрудиции и энциклопедическим знаниям. – Дело сделано.

Своим заявлением он меня заинтриговал вконец. Я потихоньку начинал верить, что он что-то нашел, но не хотел торопить ход событий. Пусть сам расскажет, тем более ему сапог нужен. Я быстро прикинул. Раз он карту нашел, а на ней обозначены места кладов, стало быть, ему сапог нужен для того, чтобы удобнее было копать. Конечно, штыковой лопатой порежешь и кроссовки и кеды, пока перекидаешь слежавшийся за столетия грунт, а босиком неудобно и больно. Молодец у меня дружок, хоть и собрался за золотом, а обувку бережет. Я был несказанно восхищен собственной проницательностью и спросил Данилу:

– Тебе сапог на какую ногу, на правую или левую?

– Мне без разницы.

Я стал вспоминать, правша, он или левша? И вспомнил, что Данила всегда играл в футбол на левом краю и в защите и в нападении. Значит ему нужен левый сапог, если он левша, чего он мне лапшу на уши вешает? Оденет на левую и будет, как человек копать, потому и просит хромовый, чтобы мягче был, что б ноги не посбивать. Молодец, понимает своею выгоду.

– Я бы тебе все-таки левый посоветовал, – безапелляционно заявил я Даниле. Несмотря, на мою горячую заботу, о его здоровье, он как-то странно посмотрел на меня.

– Говорю же тебе, мне без разницы, на какую он ногу, главное был бы хромовый. Голенище нужно.

Не сработал мой дедуктивный метод. Пришлось задать вопрос:

– Зачем оно тебе, голенище?

Данила удивленно смотрел на меня.

– Ты же сказал, знаешь?

– Я?

– Хотя…, – мой приятель, понял, что я никак не врублюсь в логику его рассуждений, и решил сделать небольшой экскурс в историю своего открытия Америки. – Извини, я же забыл, что ты не в курсе, как я разобрался с тайнописью и нашел карту.

Данила даже приостановился на минуту. Воодушевленный моим вниманием он продолжал:

– Я где-то читал, что если между строк в книжке писать молоком, то пока это место не нагреешь на лампе или не прогладишь утюгом, ничего не сможешь прочесть. Макс, я целый день вчера утюгом гладил книгу, ни одной страницы не пропустил, но так между строчек ничего и не проступило. Уже под самый конец глажки, мне неожиданно позвонила из больницы бабка и сказала, что послезавтра ее выписывают, чтобы пришел встретить. В общем, пока мы с ней болтали, я книгу утюгом спалил.

– Да, ты что?

– Вот тебе и что.

– И как же теперь быть?

– А никак, сапогом заделаем. Главное я карту нашел.

Из сумбурного рассказа своего приятеля, я восстановил картину вчерашних его поисков тайнописи. Сначала он прогладил все страницы, а потом после телефонного звонка запамятовал, что оставил включенным утюг на обложке книги. Когда телефонная трубка легла на место, из кухни запахло паленой кожей.

– Вовремя еще я успел, – похвастался Данила. – Хорошо, что это задняя обложка книжки была. Стал я смотреть, что сделать можно и вспомнил Макс, что у вас в сарае видел такого же цвета, старые хромовые сапоги.

– Да подожди ты с сапогами, ты про тайнопись расскажи, – невежливо я его перебил.

– А чего тайнопись? Расшифровал я ее.

– Как?

– А так. Оторвал я обложку, все равно думаю, новую придется ставить, а там гляжу… карта!

– Не может быть! – Я не знал, верить мне или не верить. У Данилы была богатая фантазия. Соврет и глазом не моргнет. Он начал божиться.

– Макс, еще как может быть. Я ее внутри книжки, на страницах искал, а она с внутренней стороны обложки была нарисована. А сама обложка обтягивает тоненькую дощечку. Их там две, одна с лицевой стороны, а вторая с оборотной. Хорошо, что я название у книжки не спалил.

– И что на ней? – теперь я сам, так проникся рассказом Данилы, что хотел только счастливого исхода.

Данила горестно покачал головой.