Дмитрий Щеглов - Мешок с несчастьями

Наконец Сысой решил немного приоткрыть свои карты. Он враждебно посмотрел на меня и сказал:

– Ребята, вы слишком ушлые, вчера наверно вы меня выследили, и подменили доллары на рубли, поэтому, я вам по хорошему предлагаю, на выбор два варианта. Первый, вы мне отдаете пятьдесят тысяч долларов, и мы славно расходимся в разные стороны. Бояться вам нечего, против вас никто не возбудит уголовное дело, а даже если и возбудят, доказать ничего не смогут. И второй вариант, мы вкладываем все сто тысяч долларов в мой проект, в супер баню. Ваша доля будет составлять пятьдесят процентов. Я думаю второй вариант предпочтительнее. Вот сегодня Данила уже прыгал в бочку, видите какой результат, метет со стола все подряд.

И тут наконец начальник охраны уразумел, что еда подносимая согласно ресторанному счету Даниле катастрофически быстро убывает, а аппетит у парня не уменьшается. Он с тревогой посмотрел на счет. Впереди было галочкой помечено, что Данила уже успел съесть. Дальше шли одни деликатесы. На всякий случай я отодвинул подальше от Сысоя целлофановый пакет с деньгами. К нам подошла хозяйка Нинэль, подозрительно отводя нос в сторону. Я видно притерпелся к затхлому запаху исходящему от начальника охраны и не чувствовал его невыносимости. А Даниле было абсолютно все равно, чем вонял Сысой, лишь бы не мешал есть.

– Может быть и вам, что-нибудь принести? – спросила Нинэль.

Мы с Сысоем отказались.

Нам было не до еды. Мешок со ста тысячами долларов не давал нам покоя. Куда он мог исчезнуть? По моему один и тот же вопрос был написан на лице Сысоя, и на моем лице. Поскольку выбить признание из Сысоя мне показалось невозможным, пришлось снова пугать его:

– Хорошо, идем тогда в милицию.

Данила чуть не подавился. А Сысой рассмеялся.

– Может быть вы скажете, что и пломбир в туалете не прятали? Только не пойму, зачем он вам нужен был?

Данила перестав жевать предложил:

– Идем лучше в банк, там мирно все и решим.

Это компромиссное решение не очень устраивало меня, но деваться было некуда, пломбир сузил поле маневра. Я с недовольством посмотрел на Данилу. Он на всякий случай отодвинулся от меня подальше. Нинэль как раз выносила десерт, мороженное и кофе. На столик перед Сысоем она положила новый счет, точную копию старого:

– Теперь убедились какой он едок?

– Супередок, – согласился Сысой и полез за деньгами в целлофановый пакет. – Здесь как раз за два обеда.

Получается, что за два обеда Данилы он платил похищенными из хранилища банка деньгами. Наглец. С чем тогда идти в банк? С пустым мешком? Рубли из мешка под номером тринадцать проедены нами в ресторане. Значит, мы сообщники Сысоя. Ему теперь ничего не стоит обвинить нас и в хищении ста тысяч долларов. Когда Данила допил кофе, он благородно икнул, и обратился к нам:

– Как вы смотрите на рекорды? Я могу взять на грудь дополнительный вес.

Сысой чертыхнулся, а Нинэль остановила вошедшего в едальный раж Данилу.

– Успокойся, мы верим тебе. Второго такого во всей нашей области не найдешь.

Данила гордо выпятил вперед живот и вылез из-за стола.

– Зря, я завсегда готов, – он обратился к хозяйке ресторана, – если будут пари, знаешь, где меня найти.

Втроем, облегченные усилиями Данилы на рублевое содержание сумки под номером тринадцать мы покидали «Ристаран у Гориллы». Путь наш лежал в банк. Я сунул руки в карманы, забыв, что с час назад поджигал дымовые шашки. Руки мои были похожи на руки негритенка, такие черные, с розовыми ладошками. Когда мы приблизились к банку, на крыльце стояло несколько самых любопытных сотрудников желающих узнать, чем закончился пожар, сгорел ли дотла дом Сысоя. При виде хозяина дома в смокинге, в белой сорочке и галстуке бабочке ведущего нас двоих, Данилу и меня, любопытные поняли, что у Сысоя праздник. Он наконец поймал воров. Дотронувшись грязными руками до лица, я совершенно невзначай нарисовал несколько черных разводов под глазами. Данила, запухший от укусов пчел, разомлевший после сытного обеда, кое-как передвигал ноги. Его усиленно клонило в послеобеденный сон. Глаза-щелки сами собой закрывались у него. Сотрудники банка встреченные нами откровенно нам сочувствовали, ругая простоватого с виду Сысоя. Цену ему они знали.

– Глянь как вырядился, фря.

– Даже если мальцы виноваты, и ты, Сысой, поймал их с поличным, зачем бить так.

– Да, молодежь пошла, скоро взрывать будет.

– Нелюдь, а не человек, – увидев нас, сказала Виолетта. – И правильно, что подожгли его дом.