Мэри Кэри - Тайна жуткого пугала

— Нет, я думаю, вы стали ей мешать, только когда Берроузы начала копать туннель, — уточнил Юпитер. — Теперь им приходилось работать по ночам, вот они и пытались выжить вас с помощью пауков, муравьев и пугала. К тому же все трое оказались одинакового роста, и костюм пугала подходил всем. И у всех, таким образом, было алиби. В тот вечер, когда пугало вышло с косой, алиби было у Берроуза и миссис Чамли — они были с вами, Летиция. Значит, пугалом была миссис Берроуз. В темноте она пробежала в дом через черный ход, сбросила маскарадный костюм, позвонила в полицию и пришла в гостиную. Я еще помню, у нее чепец сидел на голове как-то криво. Нам она сказала, что видела пугало из окна, и у нас создалось впечатление, что она все время была в доме.

— А в тот вечер, когда пугало пыталось войти в лабораторию доктора Вулли? — спросил Боб. — Ты сам говорил, что в тот вечер миссис Чамли играла в шахматы, Берроуз смотрел телевизор, а его жена возилась на кухне с посудой.

— А если перед телевизором сидел не Берроуз, а всего лишь манекен? Я видел только затылок. Он знал, что его окно просматривается из гостиной, которая выходит окнами к бассейну, поэтому и посадил в кресло чучело, включил телевизор, а сам отправился за новой порцией муравьев в лабораторию. А сегодня в подвале нас заперла миссис Чамли. Ее комната прямо над подвалом, и она, наверное, нас услышала. Или это была жена Берроуза. Неважно, все они одного поля ягодки.

— Неужели она специально разыскала этих бандитов, чтобы ограбить музей? — удивилась Летиция.

— Не думаю, — сказал Юпитер. — Идея с ограблением музея скорее всего принадлежала Берроузам. Они и работать сюда устроились с этой целью. Считали, что им повезло: экономка — инвалид и не может спускаться в подвал. Но в один прекрасный день они засекли, что миссис Чамли прекрасно обходится без инвалидного кресла, пригрозили ей разоблачением и уговорили стать их сообщницей. Когда мисс Рэдфорд вернулась, они уже сговорились. Тут-то им и пришлось оживить пугало.

— Поразительно, — выдохнул Герхард Мальц.

— Но все равно вам они в подметки не годятся, мистер Мальц, — с вызовом в голосе произнес Юпитер.

— Что? — прошептал Мальц, словно не веря своим ушам.

— Нет-нет, вы, конечно, не знали, что миссис Чамли хочется иметь не копию Вермеера, а оригинал, — уточнил агент № 1.

Мальц поднял взгляд на картину над камином.

— Это было условием сделки между миссис Чамли и Берроузами, — продолжал Юпитер. — Они забирают все, а она только Вермеера.

— Дьявольщина, — Мальц вскочил и подошел к камину. — Это же подлинный Вермеер из музея! Как же я не заметил! А где копия?

— Сгорела, — ответил Юпитер. — Я нашел в камине несколько ошметков от нее — они на кухне в пакете. Этот оригинал появился здесь сегодня. Странно, что вы не заметили его отсутствия, когда осматривали картины в Сан-Педро.

— Я был слишком расстроен, — пробормотал Мальц.

— Ничего подобного, — заявил агент № 1. — Еще до поездки в Сан-Педро вы заметили здесь подмену. Вот эта полоска невыгоревших обоев вокруг рамки говорит о том, что тут висела картина большего размера. Вы сами говорили, что подлинник Вермеера меньше, чем копия. Эта полоска обоев о многом мне рассказала. Вы наверняка тоже ее заметили, но промолчали.

— Пропажа шедевров из музея так потрясла меня, что я ничего не замечал. Все это похоже на дурной сон, — оправдывался хранитель музея.

— А мне показалось наоборот, — возразил Юпитер. — Такое удивительное спокойствие. Люди, просидевшие в шкафу со связанными руками-ногами и с кляпом во рту, обычно менее хладнокровны. Тут-то я и начал вас подозревать.

— Я был не в себе, — еще раз попытался объясниться Мальц.

— Итак, — подвел итог главный сыщик, никак не отреагировав на его слова, — я обследовал холст. Краски не совсем просохли, или, лучше сказать, не просохли до такой степени, как на старых полотнах. Пальцы это чувствуют. Не знаю, заметила ли это миссис Чамли, а Берроузам было не до того. Миссис Чамли все поставила на карту ради подлинного Вермеера и собиралась начать жизнь сначала. А получила отличную подделку! Но подделку получила не только она, но и Берроузы — к такому логическому заключению я пришел. Все шедевры музея Мосби — великолепные копии, выполненные мастером своего дела. — Юпитер перевел дыхание. — Вы, мистер Мальц, собирались через несколько дней в отпуск и, надо думать, уже подменили картины. И все закончилось бы для вас удачно, если бы Берроузам удалось уехать из Америки. Все было бы шито-крыто. А теперь шедеврами займутся эксперты — и вам конец. Где подлинники? В вашей квартире в Санта-Монике?