— Что случилось?!
Вместо ответа Люба вновь закричала и… открыла рот. Меня чуть не стошнило. Такого ужаса я еще не видел. Любкина металлическая дуга ожила и сжималась, сдавливала ее зубы. Они не выдерживали давления и с неприятным хрустом ломались.
— А-а-а-а! — орала Люба, засовывая в рот пальцы и пытаясь отодрать от зубов дугу, но куда там!
Белые обломки зубов висели на дуге, а некоторые зубы выламывались из «гнезда» прямо с корнем, и из дырок капала кровь на пол.
— А-а-а-а!
Я не мог помочь Любе. Не знал как. Я будто впал в ступор. С ужасом смотрел на ломающиеся зубы и не мог ничего с этим поделать.
Тем временем из Любиного рта посыпались зубы, и она упала в обморок…
— Я готова! Влад, блин, ты глухой? — завопила Люба.
Я вздрогнул и очутился словно в другом кадре. Люба спокойно смотрела на меня и крутила у виска.
— Влад, ты думаес выходить из комнаты? Я зе сказала, сто буду загорать в сем мать родила.
С тупым видом я уставился на девчонку.
— А зубы?
— Сто — зубы?
— Твои зубы сломала ожившая дуга!
Люба открыла рот и показала целые зубы.
— Иди, Влад, иди! Тебе тосьно голову напекло. После, когда меня посторозис, поднимесся к себе в комнату и отдохнес.
— Но зубы… — пробормотал я.
— Ты хосес тозе носить брэкеты? — поняла по-своему Люба. — Потом я тебе дам адрес моего врася.
Она вытолкала меня наружу, а спустя минуту крикнула:
— Я готова!
Я вернулся в комнату и нажал на кнопку. Послышался негромкий шум, затем изнутри кабинки засветился синий свет. И тут я подумал: «Зачем было все это устраивать, если можно сначала нажать на старт, а потом лечь загорать?»
Отставив Любу нежиться под синими лампами, я принялся сторожить ее покой.
И как мне все это понимать? Я только что видел очередной глюк? Похоже, да, ведь Любкины зубы целые и невредимые…
Пять минут прошли незаметно. Никто в подвал не спускался, все было хорошо. Вскоре из комнаты вышла Люба.
— Спасибо, — поблагодарила она. — Загар, я слысала, в тесении сетырех сясов проявляется. Завтра надо будет есё сюда прийти. Ну, идем.
Только я сделал первый шаг, как черт дернул меня позагорать в солярии. Очень уж мне было интересно, что там да как происходит.
— Стой. Я тоже хочу.
— А тебе засем? — удивилась Люба. — Ты за день загорел так, как я за месяс не загорю! Надо зе, всего день просел, а ты загорел так, словно неделю тут был…
— Мне интересно, я никогда не загорал в солярии.
— Ну, как хосес. Я подглядывать не буду.
— Да я не стеснительный…
Я сам нажал на старт. Потом открыл крышку солярия и лег на стеклянную поверхность, под которой проходили длинные лампы наподобие ламп дневного света, надел защитные очки и закрыл застекленную крышку, под которой тоже были лампы.
Они светились синим светом, но из-за защитных очков выглядели красными. Немножко пекло кожу. У ног располагался вентилятор, он гонял по всему пространству кабинки горячий воздух. Было немного душно и горячо, а в общем-то приятно и довольно необычно.
По моим подсчетам, пять минут прошли. Я ждал, когда лампы потухнут, вентилятор проветрит кабинку и механизм перестанет работать, как это было написано в инструкции.
Однако… Лампы не гасли.
«Наверное, еще время не вышло», — подумал я.
Волноваться начал, когда в кабинке стало очень душно, а на коже выступил пот.
«Жарко что-то. Фиг с ним». Я снял очки и открыл крышку солярия. Вернее, попытался ее открыть. Она не открывалась. Ее заело.
Вентилятор заработал с утроенной силой, лампы засветились ярче, буквально сжигая кожу, дышать было совершенно невозможно. Синий свет сводил с ума, специфический запах солярия въедался в легкие, пот скатывался с меня градом на стеклянную поверхность, я, колошматя руками и ногами кабинку, скользил в ней на собственном поту и пытался выбраться наружу. Это было ужасно.
— Люба! Выпусти меня! — закричал я, когда стало совсем невмоготу. Кожа страшно покраснела, цветом я был как вареный рак. На ней начали вздуваться волдыри и сразу же с противным звуком лопаться. Теперь жидкость из волдырей смешивалась с потом.
Мне казалось, что солярий взбесился, сошел с ума и не хочется меня выпускать из себя.
— Выпустите меня-а-а! — надрывался я, пытаясь открыть треклятую крышку кабинки. — Выпустите! Я умираю!!!
Вентилятор загудел сильнее, лампы засветились так, что в глазах заломило. Кожа стала похожа на печеную картошку. Волдыри без остановки вздувались, лопались, истекая липкой жидкостью, и образовывались снова. Дыхание перекрыло.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу