Роберт Стайн: Когда наступает темнота

Мальчик, сидевший рядом с Холли, едва успел раскрыть рот, как с опушки леса донесся душераздирающий крик. Спустя мгновение заросли раздвинулись и в свете костра возникла фигура человека. На нем была черная рубашка и брюки, лицо скрывала светившаяся маска, какие носят хоккеисты. Пока Холли в ужасе смотрела на него, человек вытащил из-за пояса топор и двинулся на инструкторов.

Лагерь "Ночное крыло"

Дорогой Вождь, вот я, как и обещал, нахожусь в лагере "Ночное крыло". Остальные инструкторы уже здесь, а счастливые отдыхающие прибывают завтра.

Пока все идет прекрасно. Вождь, не волнуйся ни о чем. Они у меня поплатятся. Все до одного. Как я обещал тебе. Я еще не успею добраться до последнего, как "Ночное крыло" будут называть "Лагерем кошмаров".

Я просто раздумываю, с чего начать, Будут приказания, Вождь? Пожалуйста, напиши и дай мне знать, что ты думаешь. Мне ужасно хочется получить послание от тебя.

Вечно твой,

Я

С потолка по ниточке спускался паук, его блестящее тельце искрилось в луче солнца. В конце нити паук выпустил свои восемь ног сразу и очутился в самой середине подушки.

— А-а-а-а-а! — в испуге закричала Холли Флинн и соскочила с койки, стаскивая на пол свой вещевой мешок. Сердце у нее сильно забилось.

Холли глубоко вздохнула и наклонилась, чтобы как следует рассмотреть паука. Он был величиной с небольшую монету.

— Уходи, паук, — умоляла его Холли. — Возвращайся туда, откуда ты пришел!

Паук не обращал на нее внимания. Похоже, он собирался устроиться на подушке на весь оставшийся день, а может быть, на все лето.

— Мне это не нравится, — громко сказала Холли. С осторожностью она снова приблизилась к койке. — Да это просто безобидный паук, — успокаивала она себя, — он мне не сделает ничего плохого.

Холли это отлично понимала. Но также и то, что ни убить, ни даже дотронуться до насекомого она ни за что не посмеет. Мать Холли справедливо считала, что чрезмерная доброта может пойти дочери во вред.

Вдруг Холли решилась: она осторожно взяла подушку с пауком и перебросила ее на другую койку — лишь бы он не был на ее постели. Громко вздохнув, она подняла вещевой мешок и принялась выкладывать из него одежду.

Рассовывая майки, шорты, нижнее белье по ящикам своего крохотного шкафчика, девочка в сотый раз спрашивала себя, зачем она сюда приехала.

Все началось две недели назад со звонка дяди Билла. Обычно Холли радовалась возможности поговорить с любимым дядей. Однако во время этого разговора в его голосе отчего-то звучала тревога, хотя чувствовалось, что он пытался ее скрыть. Оказалось, он приглашал Холли поработать инструктором в летнем лагере под названием "Ночное крыло".

— Ты, наверно, шутишь. Терпеть не могу куда-то ехать! — возражала Холли. — Ты же знаешь, я ужасно боюсь всяких насекомых!

— Здесь все твари ведут себя дружелюбно, — отшучивался он. — Тебе это пойдет на пользу. Подышишь свежим воздухом, займешься спортом… Неплохо расстаться с Улицей Страха.

Холли рассмеялась. Дядя Билл всегда подтрунивал над тем, что она живет на Улице Страха. Он забавлялся, специально напоминая ей об ужасных легендах, связанных с этой улицей. Но, слава Богу, она не была суеверна и любила свой старомодный дом и другие дома почтенного возраста вокруг.

— Но я же понятия не имею, что должен делать инструктор, — сопротивлялась Холли.

— Научишься, — обещал Билл. — К тому же ты опытная пловчиха, хороший моряк и можешь преподавать различные ремесла.

Прежде чем Холли успела что-то возразить, Билл попросил передать трубку своей сестре, ее маме.

С растущей тревогой Холли слушала их разговор. Она видела, как на лице матери появилось озабоченное выражение.

— Биллу очень нужна твоя помощь, — она обратилась к Холли. — Милая, он едва справляется! К тому же у тебя на лето нет других планов, а побывать на природе всегда полезно.

Холли любила дядю. Он с удовольствием шутил, был ласковым и внимательным.

Однако в любом деле, за которое он брался, ему чаще всего не везло. Он уже три года владел лагерем "Ночное крыло", и в семье все надеялись, что наконец ему улыбнется счастье, которого он заслужил. Но дела пошли плохо уже в первый год. После удара молнии сгорел зал отдыха. В следующем году произошло наводнение, потом вспыхнула эпидемия кори.