Сергей Иванов - Близнецы и Сгоревший Замок

И уж точно никто в жизни не подумал бы, что они дети вон той странной и очень — извините за это взрослое слово — элегантной пары, которая красиво, плавно, а в то же время стремительно раскатывала возле елки, стоящей, как и обычно, в самом центре катка.

Замаскированные брат и сестра, катаясь чуть поодаль, видели ту «элегантную пару» и с нетерпением ждали, когда начнется представление. А те ждали, когда вокруг них соберется достаточно народу.

Народишко между тем собирался! Да и было на что посмотреть. Во-первых, исключительно стройная, спортивная и — скажем прямо — явно красивая женщина, одетая в костюм настоящей фигуристки. И рядом с ней… чернокожий конькобежец! Это, знаете ли, не каждый день увидишь. И не только в Чашкине, Вот вы, которые сейчас читаете эти строки, видели такое?

Да спорить могу, что нет!

Конечно, папа-Сева был чернокожим не по-настоящему, а только, так сказать, наполовину. Но рядом с белокурой мамой-Мариной он выглядел чернее, чем Отелло. Так говорила бабушка Тома, которая над ними подсмеивалась за их рекламный номер.

А что он был такой за рекламный, это вы сейчас сами узнаете.

Итак, народ собирался вокруг них. Отец же с мамой стали кататься… ну, так, как катаются настоящие фигуристы — то есть не по всему огромному катку, а на некотором пространстве, довольно ограниченном, которое очень скоро обступили бывшие «катальщики», а ныне зрители их представления… Которое начиналось!

Удивительная пара каталась вроде только для себя, но в то же время было понятно, что они катаются для зрителей! Вот сделали параллельное вращение, потом совместный прыжок в полтора оборота… Если вы такое увидите по телевизору, то, конечно, скажете:

«Чепуха какая! Да так всякий сумеет!»

Но когда это не по телевизору, когда вот здесь, прямо у тебя на глазах, то получается совсем другой эффект и сердце твое совсем по-другому замирает! Потому что ты стоишь тут рядом, коньками на льду, и совершенно отчетливо понимаешь, что тебе такого никогда в жизни не сделать!

А потом вдруг фигуристка подъехала к елке и очень быстро, почти на ходу, скользя на одном колене, что-то вынула из стоящей среди ветвей сумки. И тут же попала в объятия своего могучего партнера. Он ее поднял на вытянутых руках, держа за талию, а она вдруг развернула над головой плакат из тончайшей, переливающейся звездами материи. И на плакате было написано: «Цирк зверей Джона Сильвера!»

Так они проехали два круга — вдоль живого барьера из публики… Люди сначала как бы растерялись, а потом захлопали, засмеялись:

— Новый цирк приехал, отлично! Новый цирк!

Может быть, для москвичей или для питерцев это было бы не событие. Но в Чашкине другой народ — и, как говорится, менее избалованный, и, главное, более сердечный, более искренний, что ли… Цирк приехал, — значит, хоть на капельку, а жизнь станет веселее и счастливее!

Красивых фигуристов обступили «катальщики», а Олег и Ольга тихонечко уехали. Все для того же секретного номера было совсем нежелательно, чтоб люди хоть каким-нибудь образом узнали: эта парочка с теми «элегантными фигуристами» — одна семья.

Между прочим, в парке было залито не только поле футбольного стадиона, но и аллеи вокруг, которых, собственно говоря, было несчетное количество — особенно для людей, оказавшихся в этом старинном парке впервые. И Оля с Олежкой понеслись, от всей души радуясь, что с прошлой зимы, когда их цирк гастролировал в Архангельске, они нисколько не разучились кататься, а даже за весну, лето и осень это их умение каким-то чудесным образом возросло!

Переглянулись… Отлично!

Они не испытывали друг к другу ни капельки зависти или чего-то в этом роде. Они ведь были двойняшками. Они появились на свет в одно мгновение. Они сидели в своей прекрасной маме вместе все девять месяцев, которые там положено сидеть младенцам.

И все девять месяцев они сидели там, обнявшись. Так же Оля с Олегом и теперь жили: обнявшись, до ужаса дружно, до ужаса любя друг друга.

Сейчас двойняшки переглянулись, не в силах не улыбнуться. Ледяная аллея, вся заставленная по краям огромными угольно-черными, в зимней белизне, деревьями, уносилась куда-то вперед, очень далеко.

Быть может, в самый Космос…

Не в Космос, конечно, — это было понятно. Но хотелось думать, что именно в Космос!

Огоньки горели, все кругом было отлич…

И вдруг Олег затормозил довольно резко, успев схватить сестру за руку. Она тоже затормозила, еще не зная, что случилось.