Олег Верещагин - Мы живём на границе

И еще довольно долго из-за палаток отдавало эхо:

…Расчет, что после этого уберутся все лишние, не оправдался. Журналисты остались — очевидно, слыхали и не такое. За время митинга приехавшие в третьем автобусе рабочие собрали из привезенных позже конструкций немаленькую трибуну возле спортплощадки и плаца, а, пока хозяева готовились к показу «программы», гости с молниеносной быстротой возвели на указанном им месте три больших палатки, одну огромную и одну поменьше, успев переодеться в камуфлированную форму с беретами серо-черного цвета и высокими ботинками. Неофициальных контактов еще не было ни одного — штатовцы дисциплинированно заняли места на трибуне, казачата привычно расселись на травке. Только руководители, устроились вместе за большим раскладным столом, на таких же раскладных стульях.

Неожиданно, безо всякого предупреждения (собственно, так и было задумано) на плац ворвалась конная пара. Двое мальчишек со свистом и гиканьем скакали колено к колену, на их плечах стоял третий. На бешеном галопе эта раскачивающаяся пирамида дала круг; со стороны зрителей смеющемуся парню, раскачивавшемуся над товарищами, перебросили «сайгу», а еще через миг с двух разных концов взмыли "тарелочки".

Бац! Бац! Поворот влево-вправо, два выстрела — и тарелочки разлетелись мелким крошевом, а мальчишка, не выпуская из рук карабин, сделал сальто назад, устоял на ногах и кувырком откатился в сторону. Его товарищи, перейдя на рысь, ушли в сторону, но вместо них на плац вылетело еще полдюжины казачат верхом, вооруженных шашками — и пошла джигитовка. Не сбавляя галопа, мальчишки перескакивали из седла в седло, проскальзывали под брюхом коня, перекидывались шашками, вскакивали ногами на седло, бежали рядом с конями, взлетали в стремена прыжком… Со стороны американцев сперва слышался неопределенный гул; потом прорвался хоровым: "О-о-оу… ййеее… воооо!!!" и этот клич слышался при каждом новом номере, перемежаемый свистом и аплодисментами.

На другом конце плаца вырос двойной ряд мишеней: грудные и ростовые, которые были сделаны из лозы. Перехватив брошенные им пневматические карабины, четверо казачат, мчась попарно навстречу друг другу, открыли огонь — стоя в стременах на скаку, из-под брюха коня, проскакивая друг мимо друга. Они проскакали в концы плаца, перебросили карабины — в толпу, в протянутые руки — и вот уже снова шестеро с диким посвистом летят в атаку, раскручивая шашки над головами в серебристое сияние. Ж-ж-жик!!! Всадники промчались — и ростовые мишени начали медленно заваливаться, разрубленные какая по линии шеи, какая через плечо, какая ниже.

— Глебыч, — спокойно, с улыбкой, сказал Лукаш, подталкивая Глеба в спину, — давай.

Мальчишка перекрестился, негромко прошептав заученное с детства: "Слава тебе, Господи, что мы — есть. Слава тебе Господи, что мы — казаки!" — и, взяв поданный чомбур, вышел на плац.

Глеб никогда не любил публичных выступлений. Но одно дело — валять дурака в школьной самодеятельности, а совсем другое — защищать честь страны… Ребята закончили расставлять ЕГО мишени — спичечные коробки, несколько штук, вонзенную в землю шашку, плетеное чучело… Глеб выше поддернул рукав черкески, размял руку…

Коробки взрывались один за другим — это в самом деле походило на взрывы, Глеб бил в них самым кончиком кнута. Свишш! — вылетела зажатая в «зубах» чучела «сигарета» — подходящая палочка. Хрясть! — обвитое за шею, чучело полетело наземь с кола. Виуть! — шашка перелетела рукоятью в руку Глеба, выхваченная из земли чомбуром.

Американцы аплодировали, колотя каблуками. Краем глаза Глеб увидел неожиданно, что один из кадетов, переговорив с кем-то из своих командиров и Скибой, идет к нему.

— Вилл ю, гив ми зис уип? — штатовец был одних лет с Глебом, белобрысый и веснушчатый. Он улыбнулся и старательно сказал: — Пожялюста. Дай мени… — он щелкнул пальцами и обернулся к трибуне, откуда крикнули что-то со смехом, и мальчишка отмахнулся.

— А ту… — Глеб покосился на Лукаша, тот кивнул: — Бери. Осторожно, он больно хлещет, — штатовец свел рыжие брови, и Глеб пояснил в меру знаний:

— Дэйнджер [11]

— Нэва майнд, — усмехнулся штатовец. — Нитчего… — он снова нахмурился и пальцами показал, что нужны мишени. Подскочившие двое водрузили на место чучело, а один из кадетов, принеся Г-образную загогулину, пристроил ее на манер пистолета у пояса мишени. — Хопп! — выкрикнул штатовец, и «пистолет» полетел в сторону. — Хопп! — «лоб» чучела треснул. — Хопп! — оно во второй раз слетело с кола. — Хоу-у… ййе-э! — и чомбур начал описывать вокруг кадета петли и круги, замыкая его в непроницаемый кокон. — Оппс! — и Глеб, не поняв, что рвануло его за пояс, увидел свой кинжал в руке в кадета. Впрочем, тот немедленно вернул и оружие, и чомбур: