Роберт Стайн - Предательство

Мать, сидевшая возле очага, держа малыша на коленях, подняла на девушку недоуменный взгляд.

— Тебе нехорошо, дочка? Ты раньше никогда не ленилась.

— Все нормально, — отозвалась Сюзанна со вздохом. «Мне уже никогда не будет хорошо, — подумала она горько. — Никогда, никогда, никогда»

Ей хотелось выложить матери все — рассказать об Эдварде, о своей любви к нему и о том, как он ей изменил.

Но Сюзанна понимала, что никому нельзя показывать своего разбитого сердца. Ведь свидания с Эдвардом шли вразрез с устоями общества.

Сюзанна поступила легкомысленно и теперь расплачивалась за это опустошенностью, безжалостно захлестнувшей ее, давящей тоской, от которой вовек не избавиться.

Марта Гуди поднялась со стула, держа спящего младенца одной рукой, и подошла к сидевшей у стола дочери. Свободной рукой пощупала ее лоб.

— Хм-м. Да у тебя, кажется, температура, дочка. Тебя не знобит?

Сюзанна положила нож и посмотрела на мать.

— Я здорова, — сказала она с досадой. — Просто мне надоело чистить картошку. Она такая мокрая и скользкая.

Марта Гуди отступила на шаг и внимательно оглядела дочку.

— Благодари Бога, что у нас есть картошка на обед, — сказала она мягко. — Твой отец надрывается на работе, Сюзанна. Грех жаловаться, если на столе что-нибудь стоит.

— Да, мама, — произнесла Сюзанна, прикрывая глаза.

В памяти всплыло лицо Эдварда. Его густые каштановые волосы. Его темные глаза.

«Где ты сейчас, Эдвард? — думала девушка, принимаясь за очередной клубень. — И чем занимаешься? Во всяком случае, не вспоминаешь обо мне. Наверное, думаешь о своей невесте. Пакуешь багаж, готовишься к поездке в Портсмут».

Сюзанна испустила долгий вздох и вонзила нож в картофелину.

— Доченька, ты в самом деле хорошо себя чувствуешь? — спросила мать.

— Да хорошо, хорошо, — пробормотала Сюзанна, не в силах прогнать мысли об Эдварде.

— Картошка подождет, — сказала мать, возвращаясь к своему стулу и бережно опуская ребенка себе на колени. — Сегодня чудесный день. Надень чепчик и иди погулять. Подыши свежим воздухом. Тебе нужно проветриться, дочка.

— Мне не хочется на воздух, — возразила Сюзанна.

«Ведь я могу встретить Эдварда, — подумала она, и сердце бешено заколотилось. — И что же тогда делать? Что ему сказать?»

Она почувствовала, что залилась густой краской.

«Я была невероятной дурой!»

Едва сдерживая подступившие слезы, Сюзанна поддела ножом новый клубень.

И тут дверь распахнулась без стука.

Сюзанна и ее мать вскрикнули от неожиданности, а в комнату уже вошли, недобро ухмыляясь, двое односельчан, обычно помогавших судье.

— Что?.. — начала было Марта Гуди, но голос сорвался.

Ребенок у нее на руках открыл глаза и испуганно уставился на мать. Незваные гости прошли на середину комнаты, давая дорогу Бенджамину Файеру.

— Моего мужа нет дома, — сказала Марта стражникам. — Наверное, он на площади.

Двое мужчин застыли посреди комнаты. Когда вошел Бенджамин Файер, на их лицах появилось почтение. Черные башмаки судьи тяжело стучали по половицам, а лицо казалось красным пятном на фоне высокой черной шляпы.

— Ничего не понимаю, — произнесла женщина с тревогой в голосе.

Ребенок завозился, готовясь заплакать. Марта Гуди сильнее прижала его к груди.

— Что у вас за дело ко мне, судья Файер? — спросила она, с трудом поднимаясь на ноги.

Бенджамин не обратил внимания на ее вопрос.

— Обыщите их, — приказал он помощникам. — Мне нужны доказательства.

— Доказательства? Какие еще доказательства? — закричала Сюзанна, бросая нож и вскакивая со стула. — Зачем вы пришли сюда? Почему не дождались, пока вернется мой отец?

На нее Бенджамин так же не обратил внимания. Он подошел к очагу так быстро, что черный плащ затрепыхался у него за спиной.

— Ага! — воскликнул судья, наклонившись и достал что-то из-за котла. Бенджамин обернулся, держа в руке завязанный мешочек пурпурного цвета. Его губы растянулись в неприятной улыбке.

— Я так и знал, что мы найдем нужные доказательства.

— Доказательства чего? — резко выкрикнула Сюзанна.

Бенджамин быстро подошел к столу, развязал мешочек и высыпал его содержимое.

Потрясенная Сюзанна увидела куриную лапу, какие-то перья, сушеные коренья, мелкие косточки и склянку с жидкостью, напоминавшей кровь.

— Что это такое? — воскликнула Сюзанна.

— Это не наше! — закричала мать. Ее лицо побледнело, а глаза испуганно разглядывали рассыпанные на столе предметы.