Пьер Гамарра - Двенадцать тонн бриллиантов

— Рукопись была изучена людьми компетентными, — снова заговорил Кристоф. — Они дали заключение. Учитель ошибся… Этот способ никуда не годится.

— Ну, это еще надо проверить! — процедил сквозь зубы Толстяк. — Даже очень серьезные люди интересовались исследованиями учи…

Тут он снова замолк, злясь на себя. Он опять проговорился. Этот молокосос подшутил над ним.

Толстяк сел за стол.

— О каких это людях вы говорите? — сладким голосом поинтересовался Кристоф.

— Хватит! Замолчи! Говорить будешь, когда тебя спросят.

Кристоф прислушался. Буря за окном, похоже, стихала.

Толстяк опять погрузился в чтение романа.

Иоланда сидела не шевелясь. Она тоже прислушивалась.

На лестнице раздались шаги. Толстяк бросился к двери.

— А, это ты… — сказал он.

Это, вне всякого сомнения, относилось к Дьевилю.

Толстяк вышел на площадку, закрыв за собой дверь.

— Что они с нами сделают? — шепотом спросила Иоланда.

— Не знаю, — ответил Кристоф. — Хуже всего то, что мы для них ненужные свидетели.

— Завтра же нас бросятся спасать… простите, уже сегодня, в девять часов, — медленно сказала Иоланда.

— Каким образом?

— Я оставила мадам Лежербье записку. Написала, что вы позвонили и что мы едем в Шербур…

— И вы ей оставили адрес Дьевиля?

— Да.

— Молодчина. Только до девяти часов еще…

— Дьевиль этот явно что-то прикидывает, — тихо сказала Иоланда. — Этот человек следов оставлять не любит. Он давно задумал провернуть это дело и, должно быть, в ярости оттого, что все сорвалось, когда он был так близок к цели. И я… Я не знаю, что они теперь с нами сделают.

Дверь скрипнула. Дьевиль вошел в комнату. Кристоф с любопытством разглядывал его. Это был человек маленького роста, с каким-то лисьим лицом.

Он едва повел головой в сторону Толстяка.

— Ну-ка, ослабь веревки… Чтобы они могли идти!

Толстяк выполнил приказание.

— А теперь встать! — скомандовал Дьевиль. — Идите!

— Куда вы нас ведете? — громко спросила Иоланда.

— Сама увидишь! Давай вперед! — пробурчал Толстяк.

Они медленно спустились по лестнице.

В нижней комнате их ждал третий субъект. Рука его лежала на перевязи, сооруженной из шарфа, и он злобно посмотрел на Кристофа.

Молодых людей, грубо подталкивая в спину, вывели в коридор.

Толстяк отпер дверь.

Всех их поглотило огромное ледяное пространство.

Кристоф почувствовал, как кровь отливает у него от лица. Но не от холода и не от ветерка, хотя дрожь и пробирала его по спине.

Куда их вели? В ночь, в грохот бури, в «Старую бухточку» с нависшими над ней утесами…

Перед ними был сад, весь в ямах и буграх, заросший чахлыми кустами, которые ветер рвал на части.

— Шагайте, шагайте! — командовал своим трескучим голосом Дьевиль.

Они шли медленно, скованные путами.

Совсем внизу, среди камней старой бухты, волны бились, обрушивались вниз, разрываясь, превращаясь в тысячи ручьев и водопадов…

И вдруг в одну секунду темноту ночи прорезал яркий свет.

В нескольких сантиметрах от себя Иоланда увидела хмурое лицо Жана Луи Шассерио, коммерческого директора издательства «Бабилас»!

Такого потрясения тупая голова Толстяка еще не переживала.

Выходит, парень-то не блефовал, когда полушутя сказал ему: «Полиция уже окружает дом».

Полиция и в самом деле окружила домишко и заняла позиции вдоль всей ограды. Затаившись во тьме, они выжидали.

Группа полицейских подошла к гаражу и заняла узкий проход между домом и утесом.

Логово было окружено.

Ни один из бандитов не мог проскочить сквозь расставленную сеть.

Толстяк не знал только, что Кристоф сам об этом не догадывался!

Вскоре трое бандитов были обезврежены. Увидев полицейскую униформу и оружие, Дьевиль и его сообщники долго не сопротивлялись.

Всю операцию удалось провести почти бесшумно.

Кристоф понял, зачем лейтенанту понадобилось проделать это в тишине.

Он собирался осмотреть дом и проверить, не прячется ли там кто-нибудь еще.

— В этом нет необходимости, — сказал Кристоф. — Дом пуст.

Тут навстречу им из темноты выкатился кто-то похожий на шарик.

— Ну, мадемуазель Иоланда, и доставили же вы мне хлопот!

— Я… Ах, это вы, мсье Бабилас… Я — И вы, вы тоже здесь, мсье Шассерио…

— Да, мы здесь! К великому счастью! — протрубил звонким голосом коммерческий директор.

— Да… Но как же это получилось? — пролепетала Иоланда.

— Нетрудно догадаться, дитя мое, — сказал Жан Луи Шассерио. — Вчера вечером я зашел к вам в производственный отдел и прочел — извините мою бестактность — вашу записку. Предназначалась она мадам Лежербье. Вы предупреждали ее, что намерены присоединиться к мсье Брюнуа где-то в глубине полуострова Котантен.