Валерий Гусев: Коллекция в бегах

Но вот как катится Арбуз, а за ним две тыквы, мне было интересно. И я забрал у Алешки бинокль.

Ван Ваныч шустро просеменил вдоль своего штакетника, нырнул в калитку, а две… тыквы покатились за ним. Лешка про них правильно сказал: такие две тетеньки в желтых платьях, обе маленькие и кругленькие. Особенно на лицо. У них на лицах даже носики не выделялись – торчали такими скромными кнопочками. И глазки маленькие, черненькие – будто на тыковку мушки сели, отдохнуть.

Хороший у папы бинокль…

– Это, наверное, его строительницы, – сказал Алешка. – Он их сейчас будет уговаривать, чтобы они нам двухэтажный дом построили. Здорово красиво и здорово недорого. Пошли послушаем.

У Лешки много хороших качеств в характере. Самое лучшее – любопытство. От этого качества очень много пользы получается.

Я не стал спорить, мы скатились с чердака, крикнули маме, что идем на пруд, а сами дунули к домику Арбуза Иваныча.

Домик у него, и правда, хорошенький. Пряничный такой, разноцветный, и окна нараспашку прямо в палисадничек. Сядешь под таким окном среди цветочков, а тебе так и будут жильцы во все уши жужжать про свои дела…

Целиком мы разговор не услышали – опоздали немного к его началу, – а вот указания Арбуза Тыковкам четко и громко выскочили в окно и прямо в наши уши:

– Работать, девки, на совесть. Как для себя.

– Иваныч, – послышалось в ответ, – зашибись, ты нас знаешь.

– И к хозяйке – со всем уважением.

– Как штык, Иваныч! Мы и деток ейных приветим.

– С детками я сам задружусь, не лезьте. Они не вашего ума.

Мы с Алешкой гордо переглянулись: приятно, когда тебя считают шибко умным взрослые люди. Да еще такие заботливые, как наш новый друг Арбуз Иваныч.

Больше ничего интересного мы не услышали и благополучно вернулись домой, к своим делам. Алешка – к самолету, я – к мытью посуды.

Мама пошла в магазин. Но очень скоро вернулась – забыла кошелек. Она его нашла, раскрыла, заглянула внутрь и покачала головой.

– На двухэтажный дом не хватит? – подначил ее Алешка.

Мама щелкнула его по носу, положила кошелек в сумку и опять пошла в магазин. И снова очень скоро вернулась – забыла сумку с кошельком.

– Ох, не к добру, – пожаловалась она.

– Нужно было посмотреться в зеркало, на что-нибудь присесть и постучать по чему-нибудь деревянному, – подсказал Алешка. Со знанием дела.

Мама посмотрела в самовар – ужаснулась, присела в кресло на кошку и постучала Алешку по лбу.

Но все это не помогло: позвонил папа и сказал, что срочно выезжает в командировку и на выходные не приедет.

Мама страшно огорчилась. Она очень не любит, когда папа ездит в срочные командировки. Особенно после того случая, когда он вернулся не домой, а в госпиталь: его ранил какой-то бандит, которого папа задерживал. И теперь мама ужасно волнуется из-за этих командировок. Мы с Алешкой тоже волнуемся, но маме нашего волнения не показываем. Ей и своего хватает.

– Ну вот, – огорченно сказала мама, – и на кошку села, и Алешке в лоб дала, а все без толку.

– Это потому что у меня лоб не деревянный.

– Да? А кто мои любимые ножницы испортил своим самолетом?

Какая тут связь, я, честно говоря, не понял. Но маме видней. Тем более что он и ее любимый утюг тоже испортил. Он им склеивал пленку на крыльях, и весь заляпал расплавленным полиэтиленом.

В общем, мы сидели в расстроенных чувствах, когда в нашу калитку вкатились две тыквы во главе с одним арбузом.

Сразу стало очень приветливо, шумно и весело.

Ван Ваныч представил их маме:

– Вот мои хохлушки. Паша – классный штукатур. Глаша – классный маляр.

Мама улыбнулась:

– Но у нас нет никакой штукатурки и у нас нечего красить.

– А мы ваших ребят поштукатурим! – пошутила Паша. А Глаша тоже пошутила: – И покрасим опосля.

– Нет у нас никакой опосли, – сказал Алешка.

Гости весело рассмеялись. А Ван Ваныч намекнул, что неплохо бы обсудить наше будущее сотрудничество за чайным столом.

– А у меня к чаю ничего нет, – расстроилась мама. – Я еще в магазине не была.

– А у нас все есть! – сказали две тыквы и стали выкладывать на стол из сумок баночки с вареньем, всякие печенья, конфеты и пирожки.

Мы с Алешкой поставили самовар, и вскоре все уже хлюпали горячий чай, заедая его вареньем и пирожками. Пирожки испекли Паша и Глаша.

– Я лучше всего, – говорила одна из них с набитым ртом, – пирожки с яйцом люблю.

– А я лучше всего, – говорила другая, – с мясом и с вареньем.

– А я лучше всего – всякие, – сказал Алешка, тоже с набитым ртом.