Андрей Трушкин - Клад замедленного действия

Сначала они ничего необычного не замечали: ну тропинка как тропинка, чуть пыльная. Вот муравей тащит какую-то соломину, перо от птицы валяется. И вдруг Олег толкнул Гришку в бок, показав на маленькие кусочки еще сырого торфа, которые лежали рядком. Теперь и Гришке стало понятно, почему Илья заинтересовался этим местом. Здесь явно кто-то выходил из леса, причем этот кто-то был обут в ботинки с рифленой подошвой.

— Видите, торф еще не засох, — почему-то вдруг перешел на шепот Илья. — Где-то в лесу он его подцепил, а тут он у него с подошв отвалился.

Гришка встал рядом со следом и, хотя на его ногах не было ботинок с рифленой подошвой, попытался представить, откуда мог идти человек.

— Из лесу, из лесу он брел! — дернул его за рукав Илья. — Видишь, куда кусочки глины направлены — чуть сбиты в сторону — значит, человек шагал из леса на тропинку. Пошли, сейчас разберемся, откуда он вышел.

Чуть отойдя в сторону, отряд снова заметил несколько ворсинок той зеленой материи, которую обнаруживал и раньше.

— Та же самая группа, — пробормотал Илья. — Но здесь они наследили больше.

И действительно, в одном месте друзьям встретилась даже такая неопровержимая улика недавнего присутствия людей, как свеженадломленная ветка, в другом месте прошлогодние листья, подхваченные подошвой, были перевернуты. В то время, как их соседи блестели сухо, матово, эти отражали своим внутренним мокрым слоем гораздо больше света.

— Так-так-так, — бормотал Илья, раскачиваясь из стороны в сторону, будто охотничья собака, учуявшая белку и решающая, на какое именно дерево могло спрятаться хитрое животное. — Сюда! — наконец определил он направление.

Не успели ребята пройти и десяти шагов, как наткнулись на яму.

— Так я и думал, — отодвинув в сторону лапы елей, вытер пот со лба Илья. — Незнакомцы рылись.

В отличие от остатков той землянки, которую видели Гришка и Олег, здесь кто-то основательно поработал. Яма была расширена и углублена. Фактически ее перекопали на манер огорода. В одном месте из земли что-то было выдрано. Гришка наклонился над следом и увидел в глине отпечаток.

— Смотрите! — позвал он друзей. — Это же приклад, приклад!

— Э, точно, — поднял Илья с земли ржавые останки немецкого автомата, — что же они его, интересно, не забрали? А вот, глянь, пряжка от пояса. Неужели не заметили? Или потеряли…

— А почему ты говоришь «они»? — обернулся к Илье Олег.

— Сам посмотри, — показал Илья на следы на бруствере из свежевырытой земли. — Вот та обувь, которая нам уже встречалась, а вот, видишь, это — кеды или, скорее, кроссовки. По-моему, тут человек пять шастало. Точнее не скажу — тут и мы еще слегка наследили.

Илья хотел еще что-то сказать, но почему-то решил промолчать, отвернулся и сбил со штанины комочки прилипшей грязи.

— Ладно, — наконец выдавил он, — хватит в игрушки играться. Пора нам, наверно, домой, а то как бы вас и меня не хватились. Попадет еще…

Бабушка встретила Гришку и Олега причитаниями о том, что солнце вот-вот зайдет, а стожки еще не заскирдованы, да и дед вцепился, как лесной клещ. Через десять минут работа закипела, как в электрочайнике. Гришка и Олег, вооружившись двумя жердями, подходили к сену, подсовывали палки под стог, поднимали его целиком и несли, как на носилках, к тому месту, где уже стоял поддон для скирды. Вначале работать было неутомительно, даже весело. А потом, когда нижний ярус заполнился сеном, дед потребовал, чтобы молодежь принялась его утаптывать. Танцевать в вязком, глубоком сене оказалось не так-то легко, и очень скоро Гришка и Олег запыхались, как запыхались бы запорожские казаки, спляши они гопака под спид-трэш-металл.

— Ладно, посидите в сторонке, — милостиво разрешил отдохнуть парням пять минут дед. — Я пока сено посолю.

Это заявление мальчишки приняли за обычную дедову шутку, на которые он был мастак. Нон он и в самом деле вдруг вынул из кармана бумажный пакет с солью и принялся щедро разбрасывать ее по сену.

— Ты чего делаешь, дед, на зиму сено солишь? — съязвил Гришка. — Как огурцы и капусту?

— Ну да, — хмыкнул дед, — а потом вам, городским, скармливать буду, когда вам ваши сникерсы поперек горла станут.

— Ой, стали, уже стали, дед, — Гришка двумя руками схватил себя за горло и изобразил городского жителя, которому еда из пищевых добавок и эмульгаторов действительно встала колом поперек горла.

— Ладно, клоуны, надо работать, — сказал, засовывая пачку в карман, дед. — А солю я сено, чтобы мыши его не пожрали. Они соленое не любят, вот и приходится… Ну, давайте, давайте, пока вечерняя роса не упала, еще рядок-другой заложим.