Жорж Байяр - Необычайные каникулы Мишеля

Мадам Дарвьер в первые минуты совсем растерялась, но потом стала действовать быстро и решительно. Софи и близнецы, сказала она, останутся на ферме, а она с Фанни и Медаром отправится в лес помогать мужу.

Мишель и Даниель побежали к Бурбаки.

Все же надо было бы нам продолжить наблюдение. Теперь бы мы знали, чьих это рук дело!

Если бы да кабы, во рту бы росли грибы!— усмехнулся Даниель.— Раз мы с тобой такие спокойные, то и получили, что заслужили! Погоди, вот узнают об этом твои родители!..

Они побежали; но когда склон стал крутым, им пришлось ,п ер ей ти на шаг.

Мальчики удалились от фермы всего метров на двести... Вдруг они остановились и замерли на месте, готовые в любой момент кинуться в заросли молодых елочек.

Впереди, медленно передвигаясь, вырисовывался на фоне неба какой-то причудливый силуэт.

Открыв рот, дрожа от возбуждения и, надо честно сказать, от какого-то непонятного страха, они смотрели на странную фигуру, которая так заинтриговала их накануне, в тот вечер, когда они устроили неудачную засаду на лугу.

Это, как оказалось, был вовсе не великан, а человек обычного роста, одетый в широкий плащ. Верхнюю часть плаща составляла пелерина, которая топорщилась на плечах, делая их огромными и бесформенными. Полы плаща доставали почти до земли.

Человек продолжал медленно двигаться вперед; мальчики вдруг увидели подбежавшую к нему черную собаку. Человек наклонился погладить ее — и при этом повернулся к ним вполоборота... Одно и то же имя одновременно слетело с их губ:

Бурбаки!..

Они ускорили шаг.

Что же он в прошлый раз делал возле виллы?—шепнул Мишель кузену.

Может, спросим его самого?— иронически сказал Даниель.

Пастух внезапно обернулся: должно быть, об их приближении ему дала знать собака.

Смотрите-ка!.. Куда это вы в такую рань?— спросил Бурбаки.— Уж не пожар ли на ферме?

Нет, мсье Бурбаки,— ответил Мишель.— Дядины коровы пропали.

Что, у него на пастбище нет никакой загородки? Или он забыл привязать их к колышкам?

Мишель предпочел не вдаваться в подробности.

Дядя просил сообщить вам. Вот и все, что я знаю,— добавил он.

Дядя сделал правильно. Это очень кстати. Я прошлой ночью был в Лошнэ, и там как раз... В общем, я иду с вами. Турок! Ко мне, собачка!

Мишель знал: в деревне сменило друг друга несколько поколений пастухов Бурбаки и им верно служили бесчисленные поколения собак, каждую из которых звали Турком... Пастух двинулся вперед; он шел неторопливым, медленным шагом— так ходят жители гор, которые вроде бы никогда не спешат. Но странное дело: мальчики едва поспевали за стариком.

Веревок надо захватить!— объяснил пастух.— Иначе их никогда не загонишь на пастбище. Целый полк потребуется, на трех-то коров...

Однако им повезло. Две коровы были найдены быстро: они мирно паслись на опушке леса. Бурбаки отдал Турку какие-то отрывистые, непонятные молодым людям команды. Через несколько минут коровы припустили рысью, причем, к удивлению Мишеля и Даниеля, в нужном направлении.

Спокойно, милый, спокойно, Турок!— крикнул собаке пастух.

И та, подчинившись, перевела коров на "шаг".

Здорово ваша собака обучена!— восхитился Даниель.

Дело нехитрое,— спокойно ответил Бурбаки.— Такая порода. Я ей никогда не мешаю. Старые собаки сами учат щенков!

Все равно она здорово умная!— искренне признал Мишель.

Будьте покойны! Турок сто очков вперед даст какому-нибудь ослу, который выдает себя за человека,— согласился пастух.— Вот вы хотели узнать, что я думаю насчет Мотэна? Так спросите об этом у Турка! Если у него шерсть дыбом и пасть ощерена, стало быть, Мотэн где-то рядом. Турок его за сто метров чует! А я доверяю чутью пса. Если он любит кого, значит, это человек хороший. А если ворчит, то и я ворчу...

Мальчики оценили мрачноватый, но располагающий к себе юмор пастуха. Хотя сейчас они совсем растерялись, не зная, что о нем думать. Ведь у них не было никаких сомнений, что это он бродил вчера по дорогам на склоне горы, хотя должен был в это время находиться возле своих овец. Правда, той ночью никаких происшествий не было... но это ничего не значит! В какой-то момент Мишель готов был задать пастуху вопрос, не случалось ли ему в последние дни прогуливаться ночью по лесу; но Бурбаки, будто угадав его мысли, опередил его:

Я редко от своего стада ухожу... А вчера у меня табак кончился. Без табака я, считай, не человек! В деревне у меня есть приятель один, я, коли попадаю туда, не упущу случая его навестить, мы с ним вспоминаем добрые старые времена, я у него и сплю немного, прежде чем вернуться в горы. Я уж не так твердо стою на ногах, как в былое время, а ночью легко растянуться, если споткнешься о камень или о пень... Вот уж добрых три недели, как я не спускался в Лошнэ, не покидал своего ночного пастбища. Обычно табак мне доставляли лесорубы. А сейчас они, говорят, перешли на новый участок; я уже три дня как ни одного из них не видел...