Валерий Роньшин - Тайна зефира в шоколаде

В дверях стоял… Воробей!

— Володька! — кинулась я ему на шею.

Какое счастье!.. Володька жив!..

От радости мы тут же начали отплясывать дикарский танец. Дедушка аккомпанировал нам но Володькиной скрипке.

Наконец, угомонившись, мы сели.

— Воробей, — теребила я его, — рассказывай скорей, что с тобой случилось?! Я умираю от любопытства!

— Да ничего не случилось, — смеялся Володька. — Я просто на минутку вышел в туалет.

— Так я и знала! Вот дура! А я почему — то решила, что тебя похитил доктор Гроб.

— А я подумал, что доктор Гроб похитил тебя.

— А я, — дедушка раскурил погасшую трубку, — сказал Владимиру, что наша дорогая Эмма, не разобравшись в ситуации, сиганула из поезда.

— Но, дедушка, откуда ты мог об этом знать?!

— Большой жизненный опыт, внучка. Я, друзья мои, в такие передряги попадал, не чета вашим. С поезда она, видите ли, ночью выпрыгнула. Ты вот поди — ка на всем ходу перескочи с поезда на поезд! А именно это мне и пришлось проделать, когда я ехал ночным экспрессом "Кейптаун — Солсбери" в Южной Африке.

У Володьки загорелись глаза.

— Капитан Кэп, расскажите!

— Дедушка, расскажи!

— Потом, друзья мои, потом. Не забывайте, что еще не закончены ваши собственные похождения.

— Ах да, — вспомнила я. — Воробей, ты представляешь, наша Леночка Леонидовна…

— Я все слышал, — перебил он. — И знаешь, о чем я подумал: неспроста она тебя на дополнительные занятия оставляла после уроков. Вспомни, не происходило ли во время этих занятий чего — нибудь необычного.

— Да вроде нет… Хотя постой, — наморщила я лоб, — после них у меня все время ужасно болела Глова.

— Ага! — Володька возбужденно вскочил. — Она тебя гипнотизировала! Пыталась извлечь свою информации.

— Молодец, парень, — одобрительно сказал дедушка. — Соображаешь.

— И ей это удалось! Недаром же она хочет от тебя избавиться. Боится, как бы тебя доктор Гроб с генералом Пивоваровым не докопались до твоего подсознания.

— Верно, верно, — кивнул дедушка. — Вам надо спешить, ребята. Вы должны их всех обскакать.

— Не сомневайся, дедушка, — небрежно сказала я, — все будет о’кей, не будь я внучка капитана Кэпа.

— А я и не сомневаюсь, — довольно улыбнулся он.

— Тогда в Москву? — спросил Воробей.

— В Москву! — ответила я.

— Полный вперед! — приказал дедушка.

По дороге в Москву мы детально разработали план предстоящей операции. Мы решили забраться ночью в нашу школу и ознакомиться с личным делом Леночки Леонидовны. Ну а там…

А там — посмотрим.

На первый взгляд операция под кодовым названием "Ночь открытых дверей" (так мы ее назвали из конспиративных соображений) выглядела пустяковой. Сторожем в школе работал дядя Витя. Глухой на правое ухо, хромой на левую ногу и косой на оба глаза. Он жил в маленькой пристроечке, выполняя помимо сторожевых обязанностей еще обязанности дворника и столяра.

Я предложила Володьке напоить дядю Витю водкой, подсыпав в нее, для пущей надежности, еще и снотворное. Но Воробей сказал, что дядя Витя и без водки по ночам прекрасно дрыхнет. Так что со сторожем все было ясно.

Далее следовало достать ключ от директорского кабинета. Это тоже была ерунда. Все ключи висели на деревянном щите в гардеробе, рядом со стулом старушки — гардеробщицы.

А вот в самом кабинете нас могла подстерегать первая неприятность. Я хорошо помнила, что, когда Михал Тарасыч вызывал меня к себе ругать за прогулы, у окна стоял большой сейф. И вполне возможно, что личные дела преподавателей хранились именно в этом сейфе.

Вся надежда была на фантастическую лень нашего директора. Ну не должен он был каждый день таскать ключ от сейфа домой! Скорее всего ключ валялся где — нибудь в столе, среди бумаг. Была у нас еще одна надежда, правда, очень слабенькая, что Михал Тарасыч вовсе не закрывает сейф, чтоб не возиться после с открыванием…

В общем, надо было пойти и посмотреть.

Поэтому, как только мы приехали в Москву, так сразу и приступили к выполнению операции "Ночь открытых дверей" Купили себе по фонарику и ближе к вечеру отправились в школу. Поднялись на чердак и стали ждать. Из маленького окошка я видела пятиклашек, расходящихся по домам после второй смены. Вскоре из дверей школы вышел дядя Витя и, заперев ее, поковылял к своей пристройке.

На улице зажглись фонари. На небе появились звезды.

Наступила ночь.

— Пора, — шепнула я Володьке.

Включив фонарики, мы спустились в пустой и темный коридор первого этажа. Как — то было необычно находиться в родной школе ночью. Словно мы грабители. Впрочем, сердце у меня колотилось так, будто мы действительно пришли сюда грабить.