Валерий Роньшин - Тайна Африканского Колдуна

Я слышала его как сквозь вату. В ушах звенело. В висках ломило.

— Ничего не понимаю, — пробормотала я, обхватив голову руками.

— Скоро поймете, Эмма, — загадочно усмехнулся господин Шульц. — До свидания.

И он ушел. А со мной творилось что-то странное.

— Не верь ему, Эммочка, — раздался вдруг шепот, — я никуда не исчезала…

Я обернулась. И увидела Киру.

— Он сам исчезал, — продолжала она шептать. — А потом появился. Хочешь, я тебе это докажу?.. Хочешь?!

Схватив меня за руку, дежурная потянул, за собой. Я пошла как во сне. Мы брели по каким-то безлюдным переулкам, улицам… Дул порывистый ветер. Моросил дождь…

Наконец мы пришли на кладбище.

Гасла и снова загоралась неоновая вывеска над входом в магазин похоронных принадлежностей "В добрый путь". "В добрый путь"… "В добрый путь"…

Кира толкнула дверь.

Господин Шульц сидел за столом и играл карты с двухметровым верзилой.

Вместо электрических лампочек горели свечи. На полу стоял гроб. С потолка свешивались веревки с петлями на концах. Из стеклянных витрин, расположенных вдоль стен, скалили зубы маски уродов.

— В "дурака" будете играть? — спросил! господин Шульц.

— Нет, спасибо, — отказалась я.

— Жаль… А это Алик, — кивнул он на верзилу. — Мой помощник.

— Здравствуйте, Алик, — поздоровалась Кира.

Господин Шульц захихикал.

— Зря стараетесь, дорогуша. Он глухонемой… Хотите кипяченого молочка?

"Бред какой-то", — подумала я. Господин Шульц сделал знак глухонемому, тот принес чашку с молоком.

— Пейте, Эмма, — сказал господин Шульц. Я машинально сделала один глоток, второй… И вновь ощутила странный привкус, как тогда — в номере. Я отставила чашку. Господин Шульц тут же ее схватил, и она в его превратилась в букет алых роз. — Артист! Артист! — захлопала Кира в ладоши.

— Да, я артист, — согласился господин Шульц. — Правда, бывший. До того, как приобрести этот магазинчик, я работал в цирке. Волшебником.

— Ах, вы волшебник? — прищурилась Кира. — Сейчас мы это проверим. Ну-ка, сотворите какое-нибудь волшебство.

— Сей момент, — ответил господин Шульц и посвистел: — Фьюти фьють… Розы превращаются в саблю.

И точно — в руке у него теперь была сабля.

Кира разочарованно поморщилась.

— И это все волшебство?.. Я-то думала…

— Не спешите, Кирочка! Главное чудо впереди… Смотрите мне в глаза. Раз! Два! Три!.. Ал-ле гоп!!

С этими словами господин Шульц взмах-мул саблей и… отсек Кире голову!

В первое мгновение я даже ничего не поняла. Лишь потрясение глядела, открыв рот.

— Закройте рот, Эмма, — со смешком сказал господин Шульц, — а то муха залетит.

Кира как стояла, так и продолжала стоять на прежнем месте. Только без головы.

— Подсадка, — коротко бросил господи! Шульц.

— Что?.. — растерянно прошептала я.

— Я их называю "подсадками". Ну этих, которые вернулись. Неужели вы, Эмма, не поняли из нашего разговора, что они уже — не люди.

— Н-нет, — пролепетала я.

— Идите-ка вы спать, — похлопал он меня по плечу. — Алик вам постелит.

На дрожащих ногах я подошла к… Кире и заглянула через ее шею вовнутрь.

Там было пусто и темно.

Перед глазами у меня все поплыло, и я по теряла сознание.

Когда я очнулась, то с удивлением обнаружила, что лежу на кровати в своем гостиничном номере. В окно светило солнце.

Неужели это был сон?..

Я быстро оделась и побежала вниз. Кира сидела на прежнем месте. Естественно, с головой. Доброе утро, Эммочка, — приветливо сказала она. — Как спалось?

— Прекрасно, — осторожно ответила я.

— И ты не слышала, как вчера вечером какие-то пьяницы песни под окнами горланили?

Я округлила глаза.

— Какие пьяницы, Кира?! Вчера в меня стреляли из снайперской винтовки.

Дежурная громко рассмеялась.

— А из пушки в тебя, подруга, не стреляли? Изумление мое нарастало.

— Кира, вы что, не помните вчерашнего происшествия?

— Во-первых, вчера я не работала…

— Как же не работали, если вы меня поселили?

— Я тебя поселяла позавчера.

— Здрасте. Вы дали мне тринадцатый номер, а потом…

— Какой тринадцатый?! — перебила дежурная. — Я тебе дала двадцать седьмой номер. Вот гляди, если не веришь. — Она протянула мне заполненный формуляр.

И правда — там стоял двадцать седьмой номер.

— Убедилась, подруга?

В полном обалдении я вышла из гостиницы.

Шагая по пустынным улочкам, я размышляла. Если Кира поселяла меня позавчера, то в таком случае что я делала вчера? Ходила в гости к господину Шульцу? Выходит, это был не сон? Но тогда — что это было?.. Глюки, продолжавшиеся целые сутки?.. Хорошенько! дельце… А как же выстрелы?.. Или это тоже глюки?.. Бот блин! Ни фига не понятно…