Евгений Некрасов - Блин, победитель мафии

— Раскорячился, а простому инвалиду уже и не проехать, — ворчал старший Блинков, нажимая на бибикалку. Сигналил «горбатый» негромко, как будто стеснялся.

Дверь подъезда приоткрылась, и в щель высунулась бабья физиономия на треугольных от мускулов плечах.

— Не гуди. Старший князь ездил на этой машине, — быстро сказал папе Блинков-младший. Он узнал и бабьелицего телохранителя, и вишневый лимузин.

— Да что ты! У него же «Волга», — сказал старший Блинков, но сигналить перестал.

— А на этой он приезжал в Ботанический сад, — уточнил Блинков-младший.

Бабьелицый телохранитель слева направо и сверху вниз поводил своей физиономией, противников не обнаружил и осторожно вышел из подъезда. Сейчас, подумал Блинков-младший, появится тело, которое он хранит.

Тело появилось.

Это была Нина Су!

Растрепанная, в домашнем халатике, в черных чулках с дырами на красивых коленках, фотомодель шла, задрав голову, как слепая. Бабьелицый тащил ее за руку. Похоже, он расквасил ей нос.

— А ведь нашей дружбой клялся! — хрипло сказал старший Блинков. — И не успел я уйти, как он бросился звонить. Теперь я очень хочу, чтобы его посадили.

Старший Блинков говорил, конечно, об Эдуарде Андреевиче. Только он мог выдать Нину Су грязным бизнесменам.

Сузив глаза в щелочки, папа смотрел на телохранителя и слепо хлопал по дверце ладонью.

— Ручка выше, — подсказал Блинков-младший. — Ты куда?

— И ты еще спрашиваешь? — удивился старший Блинков, открывая дверцу. Краем гипсового валенка он зацепился за ручной тормоз и стал дергать валенок двумя руками.

Бабьелицый мельком глянул на возню в инвалидном «Запорожце» и ухмыльнулся. На ходу он достал автомобильные ключи с брелоком, нажал, куда надо, и лимузин приветственно бибикнул и мигнул фарами.

Старший Блинков уже стоял одной ногой на асфальте, но гипс опять за что-то зацепился. Блинков-младший не мог помочь, ему мешала спинка водительского сиденья. Папа дергался и постанывал от боли. Он уже не успевал: бабьелицый будто куклу закинул Нину Су в лимузин и усаживался…

Широко размахнувшись, старший Блинков швырнул палочку бразильского дона прямо в стекло вишневого лимузина!

Палочка летела хорошо, вперед тяжелым кукишем. И попала хорошо, не вскользь. Но стекло не разбилось. Наверное, было пуленепробиваемое.

У телохранителя один за другим отвалились оба его подбородка.

— Ты че, одноногий?! — плаксиво сказал он. — Ты из клуба самоубийц?

— Иди сюда, Хрюшка, — поддразнил его старший Блинков. Зашвырнув палочку, он оставил себя и без опоры, и без оружия. Но держался с боевым нахальством. Стоял, облокотившись на крышу «горбатого», и весело издевался над телохранителем. — Умылся бы, рожа сальная! Об тебя канат потереть, и можно зажигать, как свечку!

Бабьелицый, уже было умостившийся в кресле водителя, шире распахнул дверцу и стал выдвигаться из лимузина. Он выдвигался торжественно, по частям. Столбообразная нога, тяжелые плечи, надутая, как бочка, грудь…

Блинков-младший вдруг понял, что папа ни секунды не надеялся победить этого тяжеловеса. Он только хотел выиграть время. Может быть, кто-то из соседей, увидев драку, вызовет милицию. А может быть, подоспеют контрразведчики из службы наружного наблюдения, которые следят за подъездом князя Голенищева-Пупырко. Если только они следят. Наконец, Нина Су могла сама улучить момент и убежать из лимузина. В общем, папа жертвовал собой, чтобы спасти фотомодель.

Наверное, и бабьелицый сообразил, что глупо и опасно ввязываться в драку, когда в машине сидит похищенный им человек. Он тяжело вздохнул и начал так же по частям задвигаться на место.

— Ну что же ты! — кричал старший Блинков. — Иди ко мне, я тебя в лепешку раскатаю и клюковку воткну для красоты!

— В следующий раз, — с горестной гримасой пообещал бабьелицый. — Не переживай, одноногий, я тебя срисовал. Встретимся!

Он задвинул в лимузин последнюю свою часть — физиономию, хлопнул дверцей и с места газанул так резко, что шины завизжали и прочертили на асфальте два дымящихся следа. Гнаться за ним в инвалидном «Запорожце», да еще когда бензина почти не осталось, было чистым безумием. Но старший Блинков бросился в погоню!

Сначала Блинковы, разумеется, отстали. Ведь лимузин раз в двадцать мощнее «Запорожца». По переулку он улетел далеко-далеко и маячил впереди смутным вишневым пятнышком.

— Ты уж нас не подведи, — сказал старший Блинков, нажимая на крылышки по бокам руля. Автомобиль, Который Никогда Не Угонят понял, что речь идет о жизни человека, и не подвел. Он взревел, как большой артиллерийский тягач, несущий ракету средней дальности. Он задребезжал, как сто пустых бидонов. Блинков-младший глазам своим не верил: вишневое пятнышко приближалось!