Энид Блайтон - Тайна со дна реки

Фэтти ничего не мог сделать. Во-первых, он был почти в шоке от того, что Пошелвон засовывает мокрые тряпки ему за шиворот. Во-вторых, разъяренный Гун был силен как никогда. Фэтти отчаянно пытался сопротивляться и уворачиваться. В конце концов они оба свалились с лодки, оказавшись на земляном полу сарая. Пошелвон всей тяжестью навалился на Фэтти сверху.

Бедняга Фэтти не мог ни шелохнуться, ни вздохнуть, придавленный огромной тушей полицейского. А Гун неумолимо все пихал и пихал мокрые кукольные одежки за шиворот Фэтти! Брюки, курточка, носки, кепка, туфли — все поочередно перекочевало за шиворот Фэтти. Гун был непоколебим в своей решимости на этот раз примерно наказать наглеца.

Придя в себя, Ларри отважно наскочил на Гуна, следом за ним в сарай влетел Пип. Вдвоем они пытались оттащить взбешенного полицейского от Фэтти. А Дейзи и Бетс молотили кулачками по широкой спине блюстителя порядка, хотя тот этого просто не ощущал. Старик Спайсер, услышав шум, вошел внутрь и в недоумении уставился на кучу малу. Какое-то время он так и стоял с вытаращенными глазами и открытым ртом.

Собиратель водорослей со шрамом на щеке тоже вошел в сарай. Он наблюдал за происходящим с большим интересом, с очень большим интересом.

Наконец все кукольные вещи были отправлены за шиворот несчастного Фэтти. Тяжело дыша, он лежал на полу — мокрый, помятый, поверженный, но не сдавшийся. Пошелвон пыхтя поднялся с земли. Он испытывал незнакомое дотоле чувство глубокого удовлетворения.

— Давно следовало бы тебя проучить! Получил по заслугам, — задыхаясь, проговорил он. — Может, теперь ты перестанешь совать свой нос в чужие дела, мистер Зануда! Ишь, что придумал — положить в мешок всякое кукольное тряпье, мусор! Я тебе что, дурак набитый? Думаешь, я не понял, кто был этот бродяга с ворованным барахлом?! Ха, вот теперь ты сам дурак набитый. Да-да, набитый! Мокрыми тряпками! Ну как, нравится?

— Мистер Гун, — проговорил старик Спайсер сдавленным голосом. — Вы же полицейский! Вы должны следить за порядком, а не устраивать такое над ребенком! Он же…

— Ха! — грубо оборвал его Гун. — Не суйся не в свои дела, Спайсер! Мальчишка не будет на меня жаловаться, можешь мне поверить! Спросишь, почему? Да потому, что он досаждал мне день и ночь, нарушая Закон. Если он нажалуется на меня, я нажалуюсь на него! Но он этого не сделает. У него совесть нечиста, знает свои грешки. И помяни мое слово, он добром не кончит!

— Мистер Гун, — сказал Фэтти, садясь и пытаясь по возможности сохранить достоинство, что было сделать не очень-то просто в такой ситуации. Особенно когда ощущаешь мокрый холод под рубашкой и на шее. — Мистер Гун, я могу дать вам честное слово, что не пытался надуть вас с этими вещами. Я даже никогда в жизни их не видел. И вы должны извиниться передо мной.

— Ишь, чего захотел! Я много чего тебе должен — да, много чего, целую кучу! Но уж никак не извиняться. Ты набил это барахло в мешок, чтобы поднять меня на смех, заставить потерять почти полдня впустую! И ты получил то, чего заслуживаешь, — я заткнул тряпки тебе за шиворот! Я не жадный, можешь оставить их себе насовсем! Или вернуть их этой сопливой девчонке, пусть наряжает своих кукол! Ха! — с этими словами мистер Гун решил покинуть сарай.

И тут столкнулся лицом к лицу с незнакомцем — собирателем водорослей.

— Простите, — начал было тот. — Я только хотел узнать, где…

Мистер Гун фыркнул ему в лицо и прошагал мимо, грубо отодвинув его в сторону. Полицейский остался очень доволен собой. Он был просто на верху блаженства. Сейчас он мог бы поставить на место любого — хоть самого старшего инспектора Дженкса! Да, он бы нашел, что ему сказать, подвернись только инспектор ему под руку. Но, увы — инспектор не подвернулся. Что, пожалуй, избавило Гуна от многих неприятностей.

— Ой, Фэтти, как он тебя! Тебе больно? — причитала сквозь слезы Бетс. Она была очень напугана. — Фэтти, как ты? Скажи, с тобой все в порядке? — всхлипывала девочка.

— Все нормально, Бетс, — постарался успокоить ее Фэтти, вставая на ноги и чувствуя себя так, будто его пожевали и выплюнули. — У нас с Пошелвоном, конечно, разные весовые категории. Но все равно мы отлично поразмялись. Не плачь, Бетс, не надо! Ничего ужасного не произошло!

— Да-а, поразмялись, — едва сдерживала рыдания Бетс. — Это был просто кошмар! Я его ненавижу, этого Гуна. Я все расскажу старшему инспектору!