Эмили Родда - Дело о ядовитых письмах

Человек в дальнем углу, должно быть, знал, какие здесь журналы. Он принес с собой газету «Перо» и читал ее через очки с толстыми стеклами в тяжелой черной оправе. Я надеялся, что Ришель не обратила на него внимания. Потому что, если бы ей когда-нибудь пришлось носить такие очки, они ее действительно изуродовали бы.

К счастью, она вылетела из комнаты с оправами так стремительно, что ничего не заметила.

— Скорее уведи меня отсюда, — прошипела она, вцепившись в рукав Ника. — Я не могу оставаться здесь ни минуты. Это слишком угнетает.

Медсестра глянула на нее волком, но Ник улыбнулся и похлопал Ришель по руке.

— Мы пойдем перекусим, — сказал он мне. — Хочешь, встретимся в «Черной кошке» после твоего приема? Или ты пойдешь прямиком в редакцию «Пера»?

Человек в углу опустил газету и с любопытством посмотрел на меня. Я был уверен, что он собирается что-то сказать, но как раз в этот момент Ришель и Ник прошли между нами, скрыв меня от него.

Затем молодой человек с водянистыми глазами выскочил из кабинета миссис Саламанди, яростно моргая, и медсестра сказала:

— Теперь вы можете зайти, мистер Ричардсон.

— Спасибо, милочка, — ответил тот с покровительственной улыбкой. Он тщательно сложил газету, сунул ее в портфель и исчез в кабинете врача.

«Мистер Ричардсон», — подумал я про себя. Фамилия казалась смутно знакомой, но я был уверен, что раньше никогда не видел его.

Интересно, почему мне показалось, что ему очень хотелось поговорить со мной?

Через несколько секунд миссис Саламанди выскочила из своего кабинета. Это была маленькая, энергичная, несколько грубоватая женщина, не любившая попусту тратить время.

— Вы снова дали мне не ту карту! — накинулась она на медсестру. — Мне нужна карта мистера Ричардсона, а не Элмо!

Медсестра все еще пыталась найти адрес молодого человека с водянистыми глазами. Она потеряла запись в журнале, уронила карту и ползала по полу, что-то бормоча. Миссис Саламанди нетерпеливо вздохнула. Она обошла медсестру, схватила со стола нужную карту и отправилась обратно в кабинет.

Я взял со столика древний «Ридерс Дайджест» и начал перелистывать его.

Медсестра снова застучала на машинке. Она выглядела еще более печальной и угнетенной, чем раньше.

«Что-то за последнее время мне много встречается грустных лиц», — подумал я. Конечно, медсестра миссис Саламанди всегда выглядит несчастной. Но про мисс Эдейр этого не скажешь. Она обычно живая и веселая. И Сэм Фрин, мясник, если верить Лиз, — тоже. Но оба они переменились. И к тому же внезапно. Это было странно.

Я все еще удивлялся, как резко могут меняться характеры, когда миссис Саламанди вызвала меня. На первый взгляд, в ее кабинете было страшновато. На столе стоял большой пластиковый глаз, а на стенах были развешаны разные «глазные» плакаты.

Ну, я-то уж к этому месту привык. Я спокойно уселся в кресло, она показывала мне разные карточки и заглядывала ко мне в глаза.

— Все хорошо, Элмо, — сказала она через несколько минут. — Никаких новых предписаний тебе не нужно. Можешь идти. Приходи снова через шесть месяцев.

Когда я вышел в приемную, то заметил, что человек по имени Ричардсон все еще болтается там, перебирая бумаги в своем портфеле. Он возился с ними, пока я не оформил у медсестры следующее посещение, а потом защелкнул портфель и вышел в коридор вместе со мной.

— Какое совпадение, — сердечным тоном сказал он. — Я не мог не подслушать, что говорили твои друзья. Так ты работаешь в газете «Перо», не правда ли? Печатником или что-то в этом роде, да?

— В этом роде, — уклончиво ответил я. Мне вовсе не хотелось объяснять совершенно постороннему человеку, что мой отец — владелец газеты. С одной стороны, это было не его дело. С другой — мистер Ричардсон вел себя несколько загадочно. Прежде чем решить, многое ли можно ему рассказывать, надо было хоть что-то узнать о нем самом.

Пока мы спускались по лестнице, он распространялся на тему, как, должно быть, интересно работать в газете. Наконец, уже на пороге, он схватил меня за руку.

— Скажи-ка, ты хочешь заработать двадцать долларов? — тихо спросил он.

«О-го-го», — нервно подумал я и быстро вышел на улицу. Только когда мы оказались на дорожке, где вокруг было полно людей, я повернулся к нему.

— Что вы имеете в виду? — громко спросил я.

Он подмигнул.

— Я хочу, чтобы ты помог мне выиграть пари, — пробормотал он. Мы вчера в гольф-клубе толковали насчет новой колонки в этой газете и заинтересовались личностью автора. Ты можешь мне сказать, кто это — Око? Двадцать долларов — твои.