Роберт Стайн - Знак страха

Кристина в бешенстве швырнула флакон об пол.

Алая кровь брызнула на дверь, тонкой струйкой потекла по полу.

— Нет, Эмили! — в бешенстве прошептала Кристина. — Ты не будешь использовать мою кровь для своих дьявольских целей! И сама вытрешь эти пятна. Я ухожу!

Она решительно повернулась к двери и взялась за ручку.

Дверь не поддавалась. Кристина навалилась изо всех сил, но не смогла даже приоткрыть ее.

Но она должна как-то выбраться отсюда! Здесь нельзя оставаться! Она сойдет с ума, если пробудет здесь хотя бы несколько минут!

Сердце стучало так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Все тело горело, как в лихорадке.

Странный жар разлился по груди. Кожа вспыхнула, как от ожога.

Задыхаясь, Кристина вскрикнула и рванула ворот платья.

Душно! Господи, как же душно!

Пальцы ее нащупали что-то круглое и горячее. Что это?

Серебряный кулон.

Даже в полумраке комнаты украшение словно светилось изнутри. Голубые камни сверкали так ярко, что глазам было больно на них смотреть.

Завороженная сиянием камней, Кристина перевернула кулон. И как это раньше она не заметила, что на обратной стороне что-то написано!

«Кажется, это что-то по латыни, — догадалась Кристина. — Ну-ка, что тут такое?»

Dominatio per malum.

Что это значит?

Отец Кристины получил хорошее образование. Когда-то давно он учил ее латыни.

«Думай! — приказала себе Кристина. — Ты знаешь эти слова! Вспоминай скорее!»

Dominatio.

Dominatio означает господство.

Malum.

Malum — это зло.

Dominatio per malum. Господство через зло.

Острая боль пронзила виски Кристины. На какую-то долю секунды ей показалось, будто в голове у нее взорвалась шаровая молния.

Когда она открыла глаза, вокруг бушевал огонь. На мгновение в языках пламени показался ухмыляющийся череп.

«Это все кулон, — успела подумать Кристина. Я должна убрать его на место…»

Но она не могла сделать этого. Пальцы ее судорожно сжались вокруг серебряного диска.

Кристина пошатнулась. Стены комнаты внезапно почернели.

Файран едва не задохнулся в черном дыму, валившем из ноздрей мертвой головы римлянина. С трудом он сел прямо, задыхаясь и откашливаясь.

«Я сделал это! — сказал он себе. — Я высвободил могущество мертвой головы. Я остался жив!»

Он поднялся на ноги. Клубы черного дыма окутали его колени.

Файран посмотрел на голову. Она по-прежнему торчала на шесте над жаровней. Теперь на ней не осталось ни куска плоти. Чистые белые кости лоснились в отсветах очага.

Но что случилось с глазницами? Почему они горят зеленым огнем? И почему их свет вызывает такой ужас?

«Что я наделал? — испуганно подумал Файран. — Неужели я впустил в наш мир потустороннее Зло? А что, если я не смогу подчинить его своей воле?»

И тут раздался голос.

— Зачем ты вызвал меня?

Файран закричал от ужаса. Потом крепко сдавил ладонями виски. Но ничего не помогало. Голос снова и снова повторял свой вопрос. Дикая боль пульсировала в мозгу Файрана.

«Я должен выдержать, — подумал он. Я не позволю боли одержать верх надо мной! Я обязан сделать первый шаг к достижению абсолютной власти. Нужно ответить на заданный вопрос».

Файран заставил себя отнять ладони от висков. Руки его невольно сжались в кулаки.

— Сила, — хрипло выдохнул он. — Мне нужна вся твоя сила. Я хочу господства и силы.

— Зачем тебе сила?

— Для мести! — ответил Файран.

Голова засмеялась. Ее смех жутким эхом отражался от каменных стен пещеры. Черный дым пополз по полу.

Файран снова закричал. Каждый звук, вырывавшийся из мертвого черепа, рвал его тело. Боль становилась невыносимой.

— Я дам тебе силу. Но тебе придется расплатиться за это.

— Все, что ты хочешь! — превозмогая боль, простонал Файран.

Отсветы пламени заплясали по стенам пещеры.

Послышался шелест огромных крыльев. Под своды пещеры влетело странное существо — получеловек, полуптица. Чудовище подхватило Файрана и вылетело в ночь.

Он снова закричал — на этот раз от страха. Разве такое может быть?

«Видение! — сказал себе Файран. — Римлянин послал мне видение».

Птицеголовое существо с громким, пронзительным криком летело в небо. Они поднимались все выше и выше, и вот уже земля скрылась из глаз Файрана.

Он заставил себя не закрывать глаза. Ни в коем случае нельзя ничего пропустить — ведь иначе он не сумеет правильно истолковать видение.