Александр Преображенский - Рыбалка на живца

Перед сном отец зашел ко мне и долго расспрашивал, как пропал Тами и как я его искал. С расстройства я не утаил ничего, вкратце рассказав даже о Светке. Отец, выслушав, ласково похлопал меня по колену, мы сидели рядом на моей кровати, затем поднялся и молча вышел из комнаты. Я знал, что он так дело не оставит, он будет искать Тами, но и я не хотел сидеть сложа руки.

Утром я первым делом отправился в Митяево опять самым ранним автобусом и развесил, где только мог, еще с вечера заготовленные объявления. Затем побродил вокруг села и по его улочкам, всячески кликая пса, и, лишь не добившись никакого результата, на том же автобусе поехал домой. Надо было спешить встретиться с Козиновым и передать ему нужные сведения. В принципе, за вчерашний день я так или иначе узнал все, о чем он просил. И когда рабочие день начинают, и когда заканчивают, и когда обедают, и как строящиеся дачи охраняются по ночам. Забыл я только сделать главное — предупредить об опасности Светкиного отца.

На пляж я добрался на велосипеде к одиннадцати. Компания Козинова уже была в сборе. За столиком сидели все знакомые мне лица и еще один уже немолодой мужик.

— О, вот и Саня, легок на помине! — приветствовал меня Козинов. Все взгляды обратились к моей персоне. — Ну как, — продолжал Козинов, когда я взял стул и присел рядом с ними, — что скажешь?

— Я все выяснил, как ты просил.

— И что?

Дальше я в подробностях описал распорядок рабочего дня строителей. Козинов помолчал, значительно переглядываясь с окружающими, потом откинулся на спинку стула.

— Спасибо, Саня, ты молодец… Надо только аккуратно, чтобы комар носа не подточил, — продолжил он, обращаясь уже не ко мне, а к окружавшей его свите.

— Может, еще сам сходишь, Сереж, переговоришь с ним? — подал голос новообъявившийся мужик.

— Куда сам, Петрович? — невесело усмехнулся Козинов. — На меня тут чуть убийство не повесили митяевское, а ты — сам.

— Это с крайней дачи, что ль? — удивился Петрович. — Это как?

— А вот так. У меня с Коломенцевым дела были, ну, мои дела — неважно… Я к нему накануне-то убийства приезжал разговаривать вместе с Витьком. Там гостей был полон дом. Машинами весь двор заставили. Он ко мне вышел, пошли с ним к речке, поговорить, там где он обычно по утрам купался. А я еще две бутылки «Кеглевича» взял. Хорошая водка, такая вкусная, израильская, по рецепту из России. Я ж не знал, что у него сбор будет. Ну, одну мы с ним выпили, там же на берегу. Обо всем договорились, все уладили, и он меня в дом к гостям повел. Я потом вскоре уехал, так, для приличия посидели. А затем мы два дня у Юрка на свадьбе гуляли, ну, там дым коромыслом. Ни до чего было. После второго-то дня пару часов только поспали под утро. Потом встали — опохмелиться нечем, все выпили, а до фига было. Мы с Витькой вышли, не знаю, сколько уж времени тогда было, только рано, все закрыто, и, поверишь, в наличности ни рубля нет, один только стольник долларов. А что с ним тут поутру сделаешь? Да и закрыто еще все. А опохмелиться — во как надо! — Козинов провел ребром ладони по горлу. — Думали, думали, ну, Витька и придумал. У, гад! — Козинов шутливо замахнулся на Виктора, а тот шутливо-испуганно прикрыл голову обеими руками. — Слышь, Петрович, что этот гад вспомнил. «Ты, — говорит, — «Кеглевичей» сколько брал?» Я говорю: «Когда?» — забыл уже. Он говорит: «Коломенцеву». Я вспоминаю: «Две». — «А на берегу мы сколько выпили?» Я говорю: «Одну». И тут я вспомнил, вторую-то я охлаждаться в реку сунул, прямо в ил воткнул. Ну, мы тут же на колеса и туда. Я сбегал, точно, стоит родимая под кустами. А Коломенцева уже пришили, и в доме у него менты сидели. Машину-то мы сдуру прямо у него перед воротами остановили. Потом меня три раза вызывали, мурыжили, да и их тоже, — Козинов кивнул на компанию. — Хорошо еще, все соседи подтвердили, что мы у Юрка гуляли, не отлучались. Вот так, понял? А ты говоришь: «сам».

— У вас паренек не перегрелся? — спросил вдруг Петрович, указывая на меня дымящейся сигаретой.

Козинов глянул на меня.

— Сань, ты чего? Плохо?

— Да нет. С чего ты взял?

— Иди окунись, как рак красный сидишь.

Будешь тут, как рак вареный, когда «рыбаки ловили рыбу, а поймали рака»… Это ко мне относится, точно Лыка сказал. Покраснеешь тут. Я себя таким болваном тогда чувствовал. Убийцу выслеживал чуть ли не месяц, а он, оказывается, просто пьяница!

Я прикинулся, что мне, и правда, очень жарко, и пошел купаться.