Валерий Роньшин - Кошмары станции «Мартышкино»

«С девчонками главное не робеть», — вспомнил Тимыч наставления своего друга Димыча. Легко сказать — не робеть. А если робеешь, да еще как?

Но все же Тимыч в конце концов решился. И сказал:

Ля, можно я тебя поцелую?

Ну ты и отмочил, — захихикала Ля. — «Поцелую». Ишь какой быстрый!

Что тебе — жалко, что ли? — начал клянчить Тимыч. — Всего один разочек.

Нет, целоваться я не буду, — наотрез отказалась Ля.

Почему?

— Потому что в поцелуях куча микробов.

От такой постановки вопроса Тимыч встал в тупик.

— Как это?

А так, — пояснила Ля. — Целуемся мы чем? Губами. А губы — это рот. А во рту масса разнообразных вирусов и бактерий. В теплой и влажной среде им обеспечены идеальные условия для того, чтобы спокойно жить и размножаться.

Откуда ты это взяла?

А я в Интернете не только в чатах сижу, а еще и всякую полезную информацию узнаю. Вот ты знаешь, сколько раз человек за свою жизнь моргает?

Ну и сколько?

— Триста миллионов. А продуктов всяких сколько съедает, знаешь?

Тимыч не знал.

— Двадцать две тонны. А знаешь, сколько в триллионе нулей?

Разговор явно уходил в сторону от поцелуев.

Ну дава-а-й поцелуемся, — вновь заканючил Тимыч.

Слушай, ты меня уже достал, — передернула Ля плечиком. — Ладно уж, ответишь правильно на вопрос — поцелуемся.

На какой еще вопрос?

Классный вопросик. Я его тоже в Интернете нашла.

Наверное, сложный.

Наоборот — легкий. Знаменитый путешественник капитан Кук совершил три кругосветных путешествия. Во время одного из них он погиб. Во время которого?

Во время второго, — выдал Тимыч.

А если подумать?

Тьфу ты, блин!.. Во время третьего, конечно!

Правильно, — сказала Ля.

И они поцеловались — чмок-чмок-чмок!

Увы, это был всего лишь сон… Тимыч лежал на кровати, спросонья ничего не соображая. А когда сообразил, подскочил как ошпаренный. Блин! Ля же разбилась!.. Он до мельчайших подробностей вспомнил, как взбесившийся велик спрыгнул с крыши, а вместе с ним упала Ля.

А может, это тоже был сон?.. Нет, точно, не сон.

Тимыч напряг память, пытаясь вспомнить, что же он делал после того, как Ля полетела с крыши. Но не вспомнил.

Тогда, одевшись, он понесся на крышу.

Здесь все было как всегда. Стоял дяди Федин шезлонг, шелестели пальмы в кадках… Тимыч подбежал к парапету и глянул вниз. Там тоже было все, как всегда. Ехали по дороге машины, шли по тротуару прохожие, а у подъезда на лавочке сидели старушки.

«Они-то уж точно будут обсуждать такое происшествие», — подумал Тимыч и скатился на лифте к старушкам.

Делая вид, что кого-то ждет, Тимыч навострил уши. Но бабульки говорил о чем угодно, только не о девочке, упавшей с крыши.

В общем, Тимыч, выражаясь современным языком, попал в запутки, то есть — запутался. Выходило так, что Ля с крыши не падала. Но он же помнит — помнит! — что она падала… И тут Тимыча осенило. Чего он морочится?! Можно же позвонить Ля. В одном из электронных писем она сообщила ему свой домашний телефон.

Тимыч примчался домой, врубил коми и с ходу нашел письмо с номером телефона. Позвонил.

— Алло, — раздался в трубке женский голос.

— Здрасте, — протараторил Тимыч, — позовите, пожалуйста, Лялю.

Кого? — спросил голос.

Ну… вашу дочку.

Ты, мальчик, не туда попал.

Почему не туда?

Потому что никакой Ляли здесь нет.

А вы разве не Екатерина Сергевна? (Тимыч знал, как зовут Лялину маму).

Да, я Екатерина Сергеевна.

Так Ляля же ваша дочка.

Нет у меня никакой дочки.

Как нет?.. — обалдел Тимыч.

Очень просто.

«А вдруг и вправду я не туда попал», — подумал Тимыч и уточнил:

Ваш номер: 269-88-66?

Совершенно верно.

И вы Екатерина Сергевна?!

— Ты уже спрашивал, мальчик. Да, я Екатерина Сергеевна.

И у вас нет дочки Ляли?!

Представь себе. Видимо, над тобой, мальчик, подшутили, — сказала женщина и положила трубку.

Тревога в душе Тимыча нарастала. Мало того что Ля, упав с крыши, не оставила никаких следов; выяснялось, что никакой Ляли вообще нет. «Так, спокойно», — сказал себе Тимыч. Возможно, Ля просто подговорила мать. «Что значит — подговорила?» — спохватился Тимыч. Ведь он помнит, как Ля упала с крыши. ПОМНИТ!.. И как был тараканом, он тоже помнит!..

Тут Тимыч еще кое-что вспомнил.

Вернее, не кое-что, а — кое-кого. Любку Крутую, про которую ему говорила Ля. Правда, этот разговор, вроде бы, происходил во сне. Или наяву?.. Вот этого Тимыч не помнил. «А, ладно, — подумал он, — звякну на всякий случай».