Игорь Гуров - Хребет Скалистый

Ночью он впервые увидел зарево фронта, а вскоре после рассвета чуть не попал в руки фашистов.

С фронта шла на переформировку какая-то истрепанная в боях гитлеровская часть, Он увидел врагов совершенно неожиданно, столкнувшись с ними почти нос к носу. Но то ли утомленные и испуганные солдаты его не заметили, то ли приняли за пастуха; во всяком случае, когда он нырнул в кусты, его никто не преследовал.

Вскоре из своей засады он увидел поспешно идущего по дороге гитлеровского унтера, видимо догонявшего ушедших вперед товарищей. Немец сильно хромал.

Матрос выскочил и с силой вонзил ему в грудь большой нож.

Теперь у матроса был автомат с запасным магазином — парабеллум и две немецкие гранаты с длинными деревянными ручками.

Не более как через час ему это оружие пригодилось.

Он услышал стрельбу. Думая, что он достиг наконец фронта, матрос свернул с дороги и пошел на выстрелы, звучавшие откуда-то снизу.

С высокого обрыва он увидел стреляющих.

Это не был фронт.

Около обломков самолета лежал за камнем летчик с пистолетом. Человек пять фашистских солдат в эсэсовских мундирах вели по нему огонь. Матрос находился как раз над ними.

Поднявшись во весь рост, он одну за другой метнул гранаты.

Еще не смолкло эхо разрывов, как он увидел, что воспользовавшийся помощью летчик бежит к нему.

Пока к гитлеровцам подошла помощь, летчик и матрос были уже далеко.

Матрос сел прямо на землю и оглянулся на бежавшего вслед за ним летчика.

— Дивчина! — изумленно охнул он,

— Вы из отряда Гудкова? — спросила она, опускаясь рядом. — Партизан?

Он отрицательно покачал головой и в свою очередь спросил:

— Что, подбили тебя?

— Нет. Высоту набрала большую, а машина старая, да еще сегодня ночью ее изрешетили, вот она в воздухе и начала разваливаться.

Так встретился матрос Алексей Сагайдачный с летчицей полка ночных бомбардировщиков Лебедевой, которую партизаны называли "Клава Белая".

Клава рассказала о партизанском отряде Гудкова. Еще три часа назад он вел бой на поляне, находящейся совсем рядом.

Матрос решил идти на соединение с Гудковым. Проходя поляну, место недавнего боя, они подобрали оружие убитых егерей. Наконец они встретились с партизанами.

От всего отряда Гудкова остались в живых трое: Гудков, раненная в руку Наталья и его ординарец Ахмет.

Плотное кольцо егерей окружало партизан. Уже более часа Гудков не отвечал на выстрелы. На троих у них была лишь обойма патронов в пистолете, оставленном Решетняком. Их берегли.

Егеря, ободренные молчанием партизан, все сжимали и сжимали кольцо. За поимку "одержимого казака" была обещана большая награда и месячный отпуск в Германию. Поэтому они тоже не стреляли.

Вдруг в тылу егерей началась стрельба. Горное эхо разнесло взрывы и выстрелы. Егеря дрогнули и побежали.

Воспользовавшись моментом, Гудков прорвался и встретился с Клавой Белой и матросом.

Теперь их стало пятеро.

Хорошо зная, как плотен фронт на перевалах, Гудков не обольщался, что его будет легко перейти.

Прежде всего надо было достать побольше оружия. Уходя от преследования егерей, они отдалились от места боя, где можно было собрать трофеи.

Гудков решил организовать засаду. Он выбрал подходящее место: дорога проходила меж двух каменных скал. На одном из гребней спряталась Клава, на другом — Ахмет. Сам Гудков прошел вниз, чтобы преградить дорогу едущим или идущим автоматной очередью. На матроса была возложена задача закрыть путь для отступления. Если бы гитлеровцы появились не со стороны фронта, а с тыла, роли бы переменились: матрос преградил бы им путь, а Гудков не дал бы повернуть вспять.

Наталья поднялась повыше на гору и вооружилась биноклем. Она должна была дать знать о приближении немцев.

Вскоре подходящий случай представился.

Со стороны фронта двигались две пароконные подводы. На передней лежал связанный человек и сидело несколько полицаев. На второй везли какой-то груз, укрытый брезентом. Вел ее один полицай.

Все дело испортил матрос. Он погорячился и первым открыл стрельбу, тогда как было условлено, что это должен сделать Гудков.

Сидящий на задней подводе полицай Мешком свалился на землю. Он был убит наповал. Рядом с ним билась в конвульсиях одна из лошадей.

Едущие впереди, заслышав стрельбу, хлестнули по коням и пронеслись мимо сидящего в кустах Гудкова.

Гудков пустил автоматную очередь, но было уже поздно.

Рядом с какими-то аккуратно зашитыми тюками спал в обнимку с пулеметом мертвецки пьяный полицай, которого до сих пор партизаны не видели.