Алексей Биргер - Тайна неудачного выстрела

— По-моему, голоса звучали как-то странно… — заметила Фантик. — Словно сверху…

— Мы подкрадёмся и осторожно выглянем, что там такое, — сказал я. — Держись за мной, а я буду держаться за стволами больших деревьев.

Короткими перебежками, от ствола к стволу, мы подобрались к тому месту, откуда звучали голоса. И, выглянув из-за очередного ствола, мы обомлели — и замерли, как вкопанные.

На небольшой полянке был утоптан и взрыт весь снег. Три мужика — Гришка и два мне не знакомых — сидели на деревьях с разных концов поляны, забравшись повыше и цепляясь изо всех сил. Их ружья валялись в снегу. А посреди полянки стоял огромный кабан — угрюмо опустив рыло, выпятив клыки и, судя по всему, взбешённый как сто чертей. Видно, он стерёг неудачливых охотников, бродя по полянке и держась так, чтобы в долю секунды настичь и поднять на клыки любого, кто рискнёт спуститься с дерева — или свалится от усталости. Теперь он развернулся к Топе, а Топа — вот молодец, не зря его учили, что с кабанами связываться нельзя! — осторожно перебирая лапами, старался переместиться так, чтобы оказаться у кабана сбоку и тщательно выдерживая расстояние, чтобы всегда успеть отпрыгнуть, если кабан ринется на него. Кабан, в свою очередь, тоже медленно разворачивался, чтобы всё время быть против Топы мордой со страшенными клыками. Так они и кружили друг против друга — двигаясь, как в замедленной съёмке.

Фантик вся побелела и опять стиснула мою руку — так сильно, что чуть запястье мне не сломала. Но я в тот момент этого и не почувствовал! Я лихорадочно думал, что делать.

Кабан громко хрюкнул, а Топа гавкнул в ответ — с какой-то особенной интонацией, словно говоря зверюге: «Слушай, хватит дурака валять, незачем нам ссориться! Уходи и предоставь этих субчиков мне — я сам с ними разберусь!»

И, кажется, кабану немного польстило, что пёс взывает к его разуму, вместо того, чтобы со всей дури бросаться в драку — кабаны вообще жутко умные твари!

Но всё это я сообразил лишь потом — и как же ругал себя, что вдруг разучился понимать нашего пса! Видно, со страху разучился — ведь его речь была для меня так же понятна, как человеческая. Но тогда я прореагировал абсолютно по-идиотски — хорошо, что всё обошлось, а могло быть что угодно!

В общем мне померещилось, что этим лаем Топа предупреждал, что готовится напасть на кабана. И я отчаянно завопил:

— Топа!..

Пёс вздрогнул. Но и кабан — тоже. Он стал щурить подслеповатые глазки и водить пятачком, принюхиваясь, с какой стороны взялись новые враги. Топа повёл себя намного разумней, чем я. Вместо того, чтобы вцепиться кабану в шею, на миг — вполне достаточный для Топы — повёрнутую зверем, и начать отчаянную битву, он предупреждающе зарычал и на шаг отступил в нашу сторону.

Кабан понял все правильно: этот ручной волк мог бы сейчас порвать его загривок, но не хочет, потому что для него важнее всего безопасность вон тех маленьких двуногих тварей, притаившихся за деревом. Наверно, считает их своими детёнышами: у ручных волков бывают странные причуды, да оно и понятно, каких глупостей не нахватаешься, живя с людьми… Суть в том, что за своих детёнышей любой зверь будет биться насмерть, а кабану вовсе не хотелось биться насмерть с таким противником. Может, он и одолеет этого ручного волка, но овчинка выделки не стоит — сам уйдёт весь изодранный. За время противостояния Топе ярость кабана несколько утихла и он мог считать себя вполне удовлетворённым тем, что загнал главных врагов на деревья. Конечно, если б не вмешательство новых лиц, кабан вполне мог бы попробовать подточить одно из этих деревьев — или подождать, пока кто-нибудь из обидчиков сам свалится ему на клыки, закоченев от холода. Но чего нет, того нет. Когда у кабанов проходит приступ ярости, собственная безопасность всегда оказывается для них на первом месте.

Осмыслив все это, кабан медленно, задом, отступил за край поляны — а там развернулся и помчался во всю прыть, с громким треском проламываясь сквозь кусты. Через пару секунд он исчез из виду, а Топа и не собирался его преследовать.

Я облегчённо перевёл дух — и сидевшие на деревьях, по-моему, тоже.

Мы с Фантиком вышли из-за ствола.

— Молодец, Топа! — крикнул я. — Гришка, слезай, он тебя не тронет!

— А нас? — спросил один из незнакомцев.

— Вам придётся немного подождать, пока Гришка соберёт ружья, а я возьму пса на поводок, — ответил я.

Гришка опасливо спустился с дерева.

— Привет, Топтыгин! — несколько заискивающе проговорил он. — Не укусишь? Если бы ты знал, как я рад тебя видеть!.. Даже не думал, что когда-нибудь повстречаюсь с тобой с таким удовольствием!