Йован Максимович - Кошки и шпионы

Ну, вернемся к нашим наблюдениям. Как видите, мы и сейчас знали столько же, сколько в самом начале, то есть — ничего.

Проспали мы всю ночь с этим самым «ничего». А на утро (недаром говорят, что утро вечера мудренее) встретились на поляне за Микиным домом испробовать новый нейлоновый мяч. Обсудили еще раз все факты, и нам стало казаться, что «ничего» — это все-таки «что-то».

— Рале нигде не работает, но все-таки каждый день уходит и приходит в одно и то же время!

Это самое важное. А еще:

— К нему иногда приходит тетя Цана. Та, что поет в кафе на пристани.

— Регулярно заходит Боксер.

— И частенько забегает парень из желтого дома. Ну, тот, у которого есть настоящий футбольный мяч.

— И почти каждый день к дому подъезжает маленький грузовик — голубая развалюха.

Так мы раскрыли некоторые факты и установили некоторых людей. Дело оставалось за малым: узнать, что это за люди и как они связаны с исчезновением Рыгора.

Я знаю, сейчас вы спросите, зачем я без конца припутываю сюда бедолагу Рыгора. Но, к вашему сведению, это-то и было самое важное. Только в тот момент мы и сами этого еще не понимали.

Действительно, куда и зачем Рале упрятал Рыгора? Жил себе кот и жил. Жил, между прочим, с самого младенчества и за два или три прожитых им на белом свете года превратился в такого умницу и силача, которым гордиться надо бы его хозяину, а не избавляться от него.

Пока мы все это обсуждали — на ловца и зверь бежит! — подошел тот самый тип из желтого дома со своим мячом под мышкой, а с ним еще один такой же красавчик. Решили они поиграть в мяч на полянке. Бьют по мячу, а мы чуть со смеху не лопаемся, глядя, как они мажут. А если и попадут, то «пыром» (носком ботинка, вы, небось, тоже его так называете), и мяч летит невесть куда. Парни аж взмокли на солнышке, гоняясь за ним, — после дождя опять началась страшная жара — а мы сидим себе под ореховым деревом и любуемся на них.

Наконец, они подошли к нам.

— Давайте поиграем в маленькие ворота, — говорит Желтый (то есть вообще-то он нормального цвета, просто дом, в котором он живет, выкрашен желтой краской).

— Ты же видишь, нас нечетное число, — отвечает Мика.

— Сейчас я еще одного приведу, — вмешался второй.

— Тогда идет, — милостиво согласились мы.

И пока красавчик бегал за приятелем, осторожненько начали выпытывать у Желтого, зачем он бывает у хозяина Рыгора.

— Как там поживает дядя Рале?

— Дядя Рале? По-моему, неплохо. Он всегда дает мне денег на конфеты, когда я к нему забегаю.

— Я очень люблю конфеты, — неожиданно говорит Радойко.

Теперь вы и сами видите, что этот парень основательно уступает Мике в сообразительности. Не для того же мы завели этот разговор, чтобы послушать, как Радойко и Желтый обмениваются впечатлениями от конфет, которые им доводилось есть.

Тут очень тонко и ненавязчиво вмешался в беседу я.

— А с какой стати он дает тебе деньги?

— За то, что я каждый день передаю ему записки от папы. Папа напишет и говорит мне: «Отнеси. Только будь осторожен. Не потеряй». И я со всех ног мчусь к дяде Рале. Будьте спокойны, никакая сила не вырвет у меня эту бумажку. И каждый раз, забирая записку, дядя Рале дает мне десять динаров.

— А какие конфеты ты покупаешь? — опять некстати влез этот обжора Радойко.

Только чудо в образе Желтого спасло его от наших с Микой колотушек. Никогда в жизни он так не заслуживал хорошей трепки, как теперь. Присосался к любимой теме, как к банке с вареньем, и отлипнуть не может.

Мы опять стараемся повернуть беседу в нужное нам русло.

— Десять динаров? Что же такое важное может быть в клочке бумаги, чтобы он стоил десять динаров?

В это время вернулся приятель Желтого с каким-то толстяком, и разговор пришлось прекратить, потому что началась игра. Мика и я, взбешенные тем, что нам пришлось прервать следствие на самом волнующем месте, играли, как боги. И Радойко пришлось попотеть — он никак не мог взять в толк, откуда у нас взялась техника игроков международного класса.

Мы победили со счетом 12:1, да и этот единственный гол они забили случайно. Мика ударил по мячу, мяч попал в толстяка, отскочил от него и приземлился перед Желтым. Положение было «вне игры», это вам любой подтвердит. Мы кричим: «Вне игры! Вне игры!», а Желтый возражает:

— Это только в настоящем футболе. А у нас «вне игры» не считается.

Ну ладно. Пусть радуются, что не продули нам «всухую». И тут наши и их мамы начали кричать, как сговорились:

— Сыно-о-ок! Обедать!