Валерий Роньшин - ОТДАЙ СВОЕ СЕРДЦЕ

— Я и до сих пор не врубаюсь, — сказал Самокатов.

Но в душе у Генки уже начали зарождаться сомнения. Может, и впрямь, все гораздо проще?.. Ну, например, он элементарно перезанимался. А что?.. Конец года. По всем предметам то контроша, то зачет… Опять же у него сейчас переходный возраст, во время которого всякие психические отклонения бывают… Вот потому-то ему кошмары и снятся… А царапины, шишка и укус?.. Да мало ли где он мог себя незаметно оцарапать, ударить или укусить.

«В общем, — решил Генка, — все это полнейшая…»

Самокатов не успел додумать. Потому что вдруг увидел… фонарик .

И все Генкины доводы рухнули, как карточный дом.

— Горох, это же мой фонарь, — медленно произнес Генка. — Я его здесь оставил. Во сне …

— С чего ты взял, что он твой?

— Видишь, изолентой замотано, — показал Самокатов. — Это я замотал.

Горохов попытался найти логическое объяснение:

— А что, если твоя мать сюда приходила? Или отец.

— Зачем им сюда приходить? — пожал плечами Генка.

— Ну мало ли, — тоже пожал плечами Макс.

— Даже если они и приходили, то не стали бы брать мой фонарик. У них свой есть.

В Генкиной голове снова роем закружились ставшие уже такими привычными вопросы: значит, это был не сон?.. или сон?.. или не сон?.. или сон?..

— Вот блин! — угрюмо буркнул Самокатов.

— Да все нормально, Самокат! — бодренько откликнулся Горохов. — У нас же теперь зацепка имеется…

— Зацепка?

— Ну да! Марья Сергевна. Надо ее расспросить о сыне.

Генка тут же ухватился за эту идею.

— Так погнали в школу, Горох! Афонькина, наверное, сейчас там.

— Погнали, — сказал Макс. — Заодно и на уроки сходим.

— Ой, мне ж надо еще двойбан исправлять, — вспомнил Самокатов. — Так в лом к этой Нестеровой подходить…

Но Генка все же пересилил себя и подошел к учительнице. Та выглядела еще более мрачно, чем обычно. Раньше у нее хоть заколка для волос была коричневого цвета. Сейчас же на Нестеровой все сплошь было черным. Даже серьги в ушах.

— Екатерина Васильна, а можно двойку по русскому исправить? — спросил Самокатов.

— Надо не исправлять двойки, а не получать их, — холодно ответила учительница.

— Да я случа-а-йно ее получил, — притворно заныл Генка.

Нестерова молча буравила Самокатова своими глазами-ледышками. Генке неприятно стало от ее взгляда. Вдобавок он еще вспомнил, как учительница вынимала у него из груди сердце. От этих воспоминаний Самокатова прямо в дрожь бросило.

— Ладно, — сказала Нестерова. — Приходи послезавтра к часу в учительскую. У меня будет «окно», и я тебя поспрашиваю.

— А сегодня нельзя? — сразу начал торговаться Самокатов. Ему хотелось поскорее избавиться и от Нестеровой, и от двойки.

— Нет, — отрезала учительница. — Сегодня я уезжаю в Москву. На похороны. Вернусь только послезавтра.

Самокатов спустился на первый этаж, где располагались начальные классы, и где его ждал Горохов.

— Ну что, договорился? — спросил Макс.

— Ага.

— Когда?

— Послезавтра.

— А чего не сегодня?

— Сегодня она в Москву уезжает. На свадьбу.

— Нестерова — на свадьбу?! — не поверил своим ушам Горохов.

— Ой, то есть на похороны.

— А, ну это другое дело, — сказал Макс. — А я сейчас Купоросова встретил. Приколись, Самокат, у него шея шарфом обмотана.

— Ни фига себе! — воскликнул Генка, мигом вспомнив, как директор перерезал себе горло бритвой.

— Химичка к нему подвалила, — продолжал Макс, — и говорит: «Что это с вами, Агафон Евлампиевич?» А он ей: «Да вот, горло простудил».

— Видали мы, как он горло простудил, — пробурчал Самокатов, мысленно видя, как из горла директора хлещет ядовито-зеленая жидкость.

Прозвенел звонок на перемену, и друзья направились к первому «А». Навстречу им из дверей класса, с писком и визгом, повалила толпа первоклашек.

— А ну, брызнули, мелюзга! — гаркнул на них Горохов. — Крутой Макс рулит!

Первоклашки испуганно посторонились.

Мальчишки вошли в класс, но вместо старенькой и худенькой Афонькиной увидели другую учительницу. Молоденькую и полненькую.

Она вопросительно посмотрела на ребят.

— Что вы хотите, мальчики?

— Нам нужна Марья Сергевна, — сказал Самокатов.

— Она уже полгода как на пенсии, — сообщила учительница.

— Да-а? — разочарованно протянул Генка. — А мы хотели с ней поговорить.

— Мы у нее раньше учились, — добавил Макс.

— Ну так сходите к ней в гости, — посоветовала учительница. — Я думаю, Марии Сергеевне будет приятно увидеть своих бывших учеников.