Владимир Кузьмин - Под знаком розы и креста

Валентин родом был из Красноярска, так что его учеба в Томске была более чем очевидными обстоятельствами обусловлена. Причиной его приезда в Москву было вступление в права наследства, нежданно-негаданно свалившегося на него после смерти дальней родственницы. Но дело это, как известно, не скорое, тут сто порогов обобьешь и тысячу раз будешь готов от того наследства отказаться, покуда все завершится. Вот все эти задержки и вынудили Валентина сделать попытку перевестись из Сибирского университета в Московский, но ему было отказано по причине отсутствия вакансий. Сам Пискарев объяснял отказ иначе, но до конца никогда не договаривал. Тут Михаил вновь был вынужден отказаться от расспросов и сделать свой вывод: его новый товарищ был замешан в Томске в участии в студенческих волнениях. Тем более что тот был явно склонен к авантюризму и очень уж рьяно увлекался всем мистическим. Возможно, по этой причине и увлекся поэзией символистов, ведь в ней во множестве присутствовали самые разные символы, намеки, знаки судьбы, которые он сам называл знаками жизни и смерти. Тут я с выводом Михаила о причинах отказа тому в переводе в Московский университет не согласилась, потому как знала, что, будь причины таковы, ему бы и в Томске, где нравы были чуть демократичнее, чем в столицах, все равно доучиться бы не дали. А так, по причине проволочек с наследством, он вынужден был сделать перерыв в учебе по семейным обстоятельствам, и только-то.

Я попыталась выспросить побольше о склонностях господина Пискарева к мистицизму и символам, но Михаил, к искреннему своему удивлению, ничего толком сказать не смог. Вроде разговоры на эту тему заходили часто, но ничего существенного, как выяснилось сейчас, в них сказано не было. Ну, выказывал его приятель познания в спиритизме [23]и оккультизме [24]. О масонах, ордене мартинистов и розенкрейцерах [25]мог разглагольствовать, но все это вроде бы носило умозрительный характер. Или чего-то Валентин Пискарев не договаривал. Были у него и соответствующие книги, тот же Папюс [26]и другие. А еще были некоторые предметы. В частности, кинжал масонский с их символами на рукояти. Михаил стал спрашивать, откуда, но Валентин ответил, что купил, что это вообще подделка, и тут же подарил кинжал Михаилу.

Рассказывая об этом, Михаил схватился за голову: а вдруг убийства были совершены именно тем кинжалом? Ведь он валялся у него в комнате… где точно – и не упомнить.

Позавчера вечером Михаил пришел к Валентину, и они проговорили до утра. А после ухода от приятеля на Михаила и обрушились все несчастья и обвинения в двух убийствах.

– Вот и все, что знаю, – закончила я рассказ.

– Не очень много, как я понимаю? – сказала маменька. – Ты веришь нашему поэту?

– Верю, – уверенно ответила я. – Случись одно убийство, еще могла бы начать сомневаться, а в данных обстоятельствах никаких сомнений у меня нет. Ну и главное – для чего ему было все это мне рассказывать, если это неправда?

– В надежде, что ты обнаружишь доказательства… Ох, и вправду глупо! Если он надеется, что ты способна ему помочь, то говорит правду. А если это ложь, так ты единственное, что сможешь сделать – найти доказательства его вины. И зачем ему это нужно?

Мы помолчали.

– Господи, Дашенька, у меня от одного этого умозаключения – врет или не врет – в голове все спуталось. Как же ты собираешься Михаилу помочь?

– Пока не знаю. Слишком многое неизвестно. Ни время смертей, ни показания дворников, соседей, прислуги. Даже про орудия убийства нам ничего не известно.

– Ты так спокойно говоришь о таких страшных вещах…

– Как сказал Иван Порфирьевич [27], раз уж стали известны столь страшные факты, нужно забыть, что они страшные, и смотреть на них как на любые прочие факты. Иначе, кроме страхов, ничего не останется, и все мысли перепутаются.

– Ну хорошо. Мне, конечно, уже страшно. И за этого милого Михаила страшно. И за тебя. Хотя совершенно не представляю, что может такого случиться страшного с тобой, если ты просто станешь собирать воедино факты, как ты их называешь, и пытаться сложить из них настоящую картину, а не то, что надумали в полиции.

– Вот именно, ничего страшного мне грозить не может. Я для начала напишу письмо Пете, попрошу его подумать вместе со мной и заодно узнать что-то о жизни Валентина Пискарева в Томске.

– И что потом?

– Думаю, адвокат Михаила сумеет узнать то, что мне кажется важным, и фактов станет больше. После этого можно и думать начинать.