Владимир Кузьмин - Под знаком розы и креста

Поначалу, как и положено, выступали с показаниями различные полицейские чины, от которых ничего нового нам услышать не удалось. Но вскоре в качестве свидетеля обвинитель пригласил кухарку госпожи Ясень. Ловко задавая вопросы, прокурор вынудил ее показать, что Людмила Станиславовна Ясень неоднократно и порой нелицеприятно высказывалась о своем племяннике и что его самого неоднократно бранила за многочисленные проступки. Бедная женщина несколько раз пыталась сказать, что все эти ссоры были серьезны лишь с виду, но ей этого не позволили. И у присяжных сложилось о взаимоотношениях племянника и его тетушки то впечатление, которого добивался представитель обвинения.

Я уж начала ждать, что и горничную Елизавету Гаврилову вызовут, чтобы усилить это впечатление, тем более что видела ее в зале среди публики, но этого не случилось.

На свидетельском месте оказался другой человек. Извозчик, который точно помнил, что именно в ночь убийства брал седока вблизи дома, где оно произошло. Тот пассажир пребывал в крайнем возбуждении и несколько раз менял адрес, по которому его следовало отвезти. Поначалу назвал Ярославский вокзал, позже изменил свое желание и потребовал везти его в гостиницу «Подворье», но вскоре велел остановиться возле трактира, рассчитался и сошел. Трактир располагался в нескольких домах от места проживания Валентина Пискарева.

Все это, помимо самого появления извозчика в зале суда, для нас с Осипом Ивановичем большой новостью не стало.

На просьбу опознать в человеке, сидящем на скамье подсудимых, того ночного пассажира извозчик замешкался.

– С виду похож, ну и фигурой тоже. Так я в лицо не шибко его рассмотрел, в точности сказать не могу, он или не он.

Прокурор ловко ввернул, что следующий свидетель снимет все эти сомнения.

И вызвал дворника из дома Пискарева, который уверенно показал, что видел Михаила Пушкина, которого хорошо знал прежде и хорошо рассмотрел в тот раз выходящим из дома Пискарева примерно часом спустя после того, как предыдущий свидетель высадил своего седока возле трактира, и подтвердил, что названный тем свидетелем трактир расположен неподалеку.

Защита раз за разом отказывалась от вопросов к свидетелям обвинения.

Наконец настал черед вызывать наших свидетелей.

Первым был введенный в заседание охранниками господин Артем Ипполитович Барсуков.

Прокурор не преминул бросить реплику, что одного преступника станет выгораживать другой.

– Законом это не воспрещается, – спокойно ответил адвокат. – К тому же на данный момент господин Барсуков является лишь подследственным и называть его преступником преждевременно.

И ободряюще улыбнулся Барсукову. Тот и в самом деле от этих слов приободрился.

– Господин Барсуков, по возможности кратко расскажите, в чем вас обвиняют? – попросил адвокат.

Свидетель ответил кратко, но умудрившись несколько раз продемонстрировать свое раскаяние и готовность сотрудничать по любому вопросу.

– И какое отношение это имеет к сути нашего дела? – не удержался от вопроса прокурор. – Не вижу связи.

– Да уже то, что разговор идет о ценных бумагах покойной Людмилы Станиславовны Ясень, указывает на связь между этими делами, – пояснил Осип Иванович и обратился к суду: – Могу я прервать на время допрос этого свидетеля, чтобы задать оставшиеся у меня вопросы позже? Благодарю. Тогда я вызываю на свидетельское место господина Степана Анатольевича Пузанова.

Степка, можно сказать, прошествовал на место для свидетелей, никак не отреагировав на смешки в зале.

– Странные у вас свидетели, господин защитник, – счел нужным вставить колкую реплику обвинитель, но ответа на нее не последовало.

Степан четко и уверенно рассказал о событиях на заднем дворе дома госпожи Ясень, свидетелем которых он был несколько дней спустя после преступления и следствием которых стало обнаружение измазанного кровью кинжала.

– Позвольте, но какое отношение это имеет к нашему делу? – вскипел прокурор, едва дотерпев до конца допроса свидетеля. – Речь идет о предмете, никакого отношения к делу не имеющем!

– Речь идет об улике, которую обвинение сочло нужным не представлять в суде, – возразил адвокат. – Отчего?

– Да по той простой причине, что предмет, названный уважаемым свидетелем, – тут прокурор не стал сдерживать сарказма и даже сделал жест в сторону скамьи присяжных, предлагая им разделить его иронию в адрес мальчика, – не является орудием убийства. И что найденные на нем отпечатки пальцев не являются отпечатками пальцев обвиняемого.