Богумил Ногейл - Сказочное наказание

— И что из этого? — спросил Станда.

— А то, что дело нечисто, — ответил я. — Иначе зачем этот крюк вдоль ограды?

— Может быть, и так, — кивнул Станда, — а может, все объясняется проще: кастелянша не хочет, чтобы вытаптывали газон.

— Еще бы! У нее три овцы и коза, и нечего по корму шастать.

— Да, так было раньше. Теперь овец уже шесть, козы две и сорок кроликов, — поправил меня Станда. — Но это вовсе не обязательно должно быть связано с таинственным посетителем, который из принципа ходит задворками и следит за шерифом, а тот плещется в воде, как утка. — Станда хлопнул меня по спине. — Ну ничего, мы еще потаскаем его за усы. Вот проберемся в замок и узнаем, бывает ли там кто-нибудь, кроме кастеляна и его жены. Только сделать это надо осторожно — смотреть да помалкивать!

— Это всякому ясно!

— Тогда за дело. Лазить умеешь? Вот мне и покажешь.

Мы перемахнули через ворота и пошли вдоль ограды вправо, продвигаясь к замку тем же путем, что и наш таинственный незнакомец.

Вот это да!

— Прошу покорно! — провозгласил Станда и описал рукой полукруг, указывая на груду соломенных матрацев, подушек и одеял.

Все это лежало на полу одной из комнат замка, и тут перед нами встала первая задача — позаботиться о себе и самим застелить графские постели.

Во всех комнатах было по две белых кровати с золочеными украшениями. В каждую комнату вела из длинного коридора отдельная дверь, а сами комнаты соединялись между собой переходами. Из главного покоя мы переставили одну кровать в самую правую комнату, и стало ясно, как мы будем расселяться. Тонда, Миша и я — справа, посередине Алена, а слева Станда.

— Ну конечно, барышня Алена должна иметь отдельный вигвам, — начал подтрунивать Мишка.

— Само собой, — гримасничала Алена, — не буду же я спать рядом с кем-нибудь из вас. Даже если бы знала, кого предпочесть.

— Конечно, шерифа, кого же еще? Лойза тебя везде и всюду готов защищать, — вставил Тонда. — Мог бы твой сон и покой охранять.

— Где уж там! — разошелся Мишка. — Она возьмет к себе Карела Готтика. Знаю, знаю, он у нее в тряпочку завернут.

— Ну и отвратный же тип! — дернула головой Алена.

— Спорим, он у нее вот здесь. — Мишка подбежал к Алениному рюкзаку и стал развязывать веревочку.

Алена волчицей прыгнула ему на спину, и они покатились по паркету.

В дверях показался Станда.

— Эй, голубчики, это вы бросьте! Посередине устроюсь я, а Алена слева, да будет вам известно.

— Ну вот, привет! — Алена поднялась с пола, и было похоже, что она сейчас расплачется.

Закрыв лицо руками, она повернулась к нам спиной. И точно, захныкала.

— Видишь, — сказал Станда Мише, — ты ее дразнишь, и всякий раз это кончается слезами. — Он обнял Алену за плечи и стал утешать: — Не обращай внимания… Ты ему еще отплатишь…

— Я одна не буду спать, — пробормотала Алена, уткнувшись в шкаф. — Мальчишки будут все вместе, а мне на них ни взглянуть, ни поболтать с ними… и-и-э-ээ…

— Не бойся, одна ты там не будешь и к мальчишкам сможешь заходить, — уговаривал ее Станда, оттаскивая от шкафа.

— Как же не одна! — пискнула Алена. — Больше ведь никого нет.

— Пока нет, но будет, — сказал Станда. — Она скоро здесь появится. У тебя есть приятели, вот и ко мне приятельница приедет. Ивана хорошая девушка, вам она непременно понравится. — Тут он смутился, слегка покраснел и направился к двери. — Ну, все, осматривайтесь, располагайтесь.

И исчез, будто и впрямь совершив непристойность, как любил говорить наш директор.

— Ага, к нему девушка приедет, — зашептала Алена.

— Ишь хитрюга! — польстил ей Миша. — Как это ты так быстро сообразила?

Алена отмахнулась от него, а я быстро сунул ей в руки три одеяла.

— Кончайте болтать, пора за дело!

Мы набили тюфяки соломой, вместо простыней постелили одеяла и принялись размещать в шкафах содержимое своих рюкзаков. Хотели было приготовить постель и для знакомой Станды, но он не позволил — он, дескать, бывалый воин и по части заправки кроватей большой мастак. За этим занятием мы его и оставили.

Все было готово, и тут наши желудки дали о себе знать настоящей симфонией бурчания. Первым распаковал свои запасы Тонда — у него оказалась целая куча шницелей, уложенных, как поленница дров, полбуханки хлеба и полиэтиленовый пакет, набитый огурцами.

У нас даже дух захватило! Нас мучила страшная жажда, да и промозглый замок с каждой минутой превращался в раскаленную Сахару.