Владимир Аверин - Тетрадь опасных советов

Какой мопед?

—Твой. —Где?

На шоссе.

Когда?

Перестань паясничать! — Альбина Георгиевна все—таки не выдержала и стукнула кулачком по столу. От всей души стукнула, потом даже поморщилась от боли. — Или ты сейчас отвечаешь на мои вопросы, или я завтра же повесткой вызову тебя и твоих родителей! Выбирай.

Я не въезжаю, чего вы от меня хотите? В чем меня подозревают? Скажите прямо, а то ходите вокруг да около.

Мне лучше знать, что и когда говорить. Отвечай на вопрос. Кто был за рулем твоего мопеда сегодня утром?

Кто—то из моих приятелей.

Кто именно? Имя, фамилия, адрес, телефон, — Ремизова взяла ручку и приготовилась записывать.

Не знаю. В начале лета я отдал мопед в аренду своим приятелям, ну, чтобы зря не ржавел в гараже. Несколько знакомых старших пацанов скинулись и заплатили мне за прокат. Теперь гоняют по очереди на моем скутере. А какой там у них порядок, — кто сегодня катается, кто завтра, кто через день, — этого я не знаю, — честно глядя инспектору в глаза, врал Ситников.

Родители об этом знают?

Конечно, — снова солгал Вадик. — Техника должна работать, за ней уход нужен. А что вас удивляет? Разве это запрещено?

Назови фамилии и адреса тех ребят.

Вадик запустил пальцы в шевелюру и сделал вид, что припоминает адреса своих приятелей, а на самом Деле думал, как бы ловчее соврать, чтобы никого не подставить и в то же время убедить инспектора Ремизову в своей искренности.

Записывайте, — поразмыслив, решительно сказал он. — Толик из тридцатого дома, Димон с Конной Улицы, Дюша Лохматый, Дюша Череп, Ганс из соседнего переулка, Чипе из левого гаража, Хрюн, Мазай, Лука, Абрек, Пистон, Сайд, Петруха, Джавдед...

Альбина Георгиевна сначала быстро записывала за Вадиком, потом отложила ручку, переплела пальцы рук и посмотрела на Ситникова взглядом, в котором смешивались любопытство, усталость и разочарование.

Мое терпение лопнуло, — сказала она спокойным негромким голосом.

Мое терпение тоже лопнуло! — возмутился Вадик. — Я отвечаю на ваши вопросы, а вы мне не верите. В чем конкретно обвиняют мой мопед? Разве на нем сбили кого-нибудь или переехали? Может, мой мопед врезался в «мерс» или поцарапал «майбах»? Если так, то вызывайте пострадавшего и моих родителей и будем разбираться вместе.

Инспектор Ремизова подперла щеку рукой и перевела взгляд на мужчину за соседним столом.

Вы узнаете его? — спросила она, кивнув на Вадика. — Это он?

Трудно с уверенностью сказать. Тот парень был в мотоциклетном шлеме, я не видел его лица. И одет он был по—другому, — глядя на Вадика, сказал мужчина. Когда он говорил, в горле у него что—то скрипело и булькало, как у заядлого курильщика. Вынув из кармана и открыв бумажник, он заглянул в его отделения и пробормотал: — Как некстати кончились визитки.

Да объясните же мне, в чем виноват мой скутер, — попросил Вадик.

Мужчина подошел к нему, черкнул несколько слов в своей записной книжке, вырвал листок и, отдав его Вадику, сказал:

Вадим, сегодня на твоем мопеде в неизвестном направлении увезли девочку, за которую я несу ответственность. Долго объяснять, что это для меня значит, да тебе это и ни к чему. Но я очень тебя прошу, если вдруг ты что-нибудь о ней узнаешь от своих приятелей, то, пожалуйста, позвони мне вот по этому телефону. Обязательно позвони. Это очень важно.

На листке был записан номер мобильного телефона и ф.и.о. — Иванов Михаил Андреевич.

Позвоню, — кивнул Ситников, сунув листок в карман. — Я человек отзывчивый. Если могу помочь, то обязательно выручу.

Альбина Георгиевна склонилась к бланку и начала там что—то быстро дописывать. Дописав до точки, Ремизова быстро подвинула к Вадику лист и авторучку.

Распишись, пожалуйста.

Вадик расписался и с серьезным лицом попросил:

Альбина Георгиевна, позвоните мне, пожалуйста, как только узнаете что-нибудь новое по делу моего мопеда.

Инспектор вяло махнула рукой.

Ты свободен, Ситников.

Буду ждать вашего звонка.

Вадик вышел из кабинета и только после этого, перестав валять дурака, почувствовал, как колотится сердце. После пережитого напряжения на лбу выступила испарина, он вытер ее тыльной стороной ладони. Быстро миновав коридор, Ситников вышел из здания отделения милиции, спустился с крыльца и, сделав несколько шагов, почему—то оглянулся. Сам не мог объяснить, почему. Оглянувшись, он увидел Михаила Андреевича Иванова, который, приложив ладони к стеклу, пристально смотрел ему в спину из окна четырнадцатого кабинета.