Леонид Влодавец - Жуть подводная

— А с другими чего бывало? — Это Колька спросил уже тогда, когда они с дедом пошли по тропинке, ведущей от озера в деревню.

— Ну, с Ванюхой Жигаловым, одноклассником моим, похуже случай был. Мы уж тогда школу окончили, в армии отслужили, стали в колхозе работать. И собрался Ваня жениться. Вот тут, на озере, мы с ним этот вопрос обсуждали. Собрался он своей девушке в любви признаваться. Ну и засомневался: пойдет она за него замуж или нет? А тем временем у Вани лещ клюнул — здоровый, кадушку таким накрыть можно! Вытащили, все нормально. Я насчет приметы напомнил, а Ванька и говорит: «Нет, надо еще раз закинуть! Я загадал: если двух лещей вытяну — значит, будет свадьба!» И представь себе — вытянул! Точно такого же! Обрадовался, конечно. Ну и пошли мы вот по этой же самой тропке. И вдруг откуда ни возьмись — пчела! Меня не тронула, а Ваньку — прямо под глаз ужалила. Такая шишка надулась — господи спаси! Даже щеку перекосило. С таким украшением, само собой, Ваня к своей девушке пойти не решился. А та рассердилась — и за другого вышла. Свадьба-то и вправду состоялась, только не Ванина. Ох как Ваня переживал! Даже утопиться, говорят, хотел, но раздумал вовремя.

— Ну, — проворчал Колька, — все это просто совпадения могли быть. Вовсе не обязательно, чтоб эта пчела как-то была с озером связана…

— Я тоже так поначалу думал, — кивнул дед. — И даже когда мне мой дед про Подводную Жуть рассказал — за сказку принял. Покамест сам с ней не встретился…

— А это еще что? — Колька даже на всякий случай оглянулся на безмятежно-зеркальную поверхность озера. Нет, конечно, ничего жуткого он не увидел. От деда его взгляд не укрылся.

— Утром-то она не кажется, — усмехнулся старик, — и днем, и вечером, покуда светло, ее не увидишь. А вот ночью, да еще в полнолуние, иногда высовывается… Век бы ее не видеть!

— Она что, вроде динозавра, да? Как в озере Лох-Несс? — Колька припомнил какую-то телепередачу, где даже показывали снимки таинственного чудища, якобы живущего в этом шотландском озере.

— Не знаю, что там в Лох-Нессе живет, — покачал головой дед, — и живет ли вообще, если его уж столько лет ищут и найти не могут, а у нас-то Жуть есть. И на динозавра не похожа, и на кита, но страшна — сил нет.

— А на видео ее снять нельзя? — азартно спросил Колька. — За ее видеозапись небось кучу денег отвалят!

— Когда я ее видел, — усмехнулся старик, — видеокамер еще не продавали. Да и сомневаюсь я, что ты ее заснять сможешь, уж больно страховита. Опять же, не зная, откуда она взялась и для чего в озере живет, с ней лучше не встречаться.

— А откуда она взялась? — полюбопытствовал Колька.

— О, это, брат, целая история!

Тропинка пошла в гору, вдоль изгороди из жердей, сделанной для того, чтоб коровы, которых гоняли на выпас, не забредали в поле и не портили посевы. Для этих коров по другую сторону изгороди была целая дорога устроена, но дед с внуком предпочитали ходить по тропинке, чтоб не спотыкаться о засохшие отпечатки коровьих копыт.

— Не знаю, кто моему деду про Жуть Подводную рассказывал, — начал старик, — но я-то от него услыхал. Лет этак пятьдесят назад, так что мог и позабыть кое-что… В каком веке дело было — мой дед не помнил, а потому и я врать не буду. Скажем так, как в сказках говорят, — давным-давно…

Колька и так знал, что дед сказку рассказывает, а потому протестовать не стал.

— В эти самые, очень отдаленные времена на этом месте никакой деревни не было. И дороги не было, и полей — один лес стоял сплошняком. Но озеро существовало и даже, говорят, куда шире, чем сейчас расстилалось. И река, которая из озера вытекает, говорят, много глубже была. Вот по этой-то реке и заплыли в здешние места ладьи одного новгородского промышленника. Так в старину звали тех, кто добычей пушного зверя промышлял. Это сейчас в здешних лесах даже лису и белку добыть — удача великая. А тогда тут и куниц, и даже соболей водилось видимо-невидимо.

Увидел промышленник здешнее богатство и решил в этих местах надолго обосноваться. Решил он со своими работниками тут зиму отзимовать. Еще летом порубили деревья, избы поставили, амбары для пушнины и рыбы вяленой, а заодно новые ладьи стали строить, потому что в те, что он с собой привел, все меха не умещались. Весной решили добытое в Новгород увезти, а под осень еще раз сюда приехать. На готовую базу, так сказать.

— И много они наварили? — деловито спросил Колька.

— В смысле, денег заработали? — переспросил дедушка. — Да уж немало, думаю. И во второй поход взял с собой промышленник вдвое больше людей и ладей. Вроде бы хорошо дорогу в эти места запомнили, поплыли так, как и в первый раз. Сперва по течению из одной реки в другую, потом по этой другой до впадения в нее нашей, а уж дальше вверх, против течения, бечевой… Знаешь, что такое «идти бечевой»?