Жорж Байяр - Тайна забытого клада

Угрожая револьвером, он приказал нам спуститься в этот погреб, связал и засунул каждой кляп в рот. Бедный мсье Лакуа был уже здесь. Его тоже связали, так что он не I мог оказать нам никакой помощи. Потом бандит взвалил Натали себе на плечо и унес. Я пыталась кричать, но бесполезно. Минуту спустя этот негодяй вернулся и завязал мне глаза. Как ни стыдно, но должна признаться, что через какое-то время я, видимо, задремала. Сквозь сон мне казалось, что до меня доносятся телефонные звонки, однако я не уверена, что слышала их на самом деле.

Мишель был поражен, узнав, что первой жертвой преступников стал мсье Лакуа. При этом он ни на секунду не забывал, что их таинственные враги в любой момент могут вернуться в подвал. Но сколько он ни прислушивался, не мог различить ни звука шагов, ни гула голосов. Можно было подумать, что в доме никого нет.

Мадам Фертель склонилась над инвалидом, который по-прежнему лежал, не открывая глаз. Его неподвижность и молчание были уже пугающими.

Тем временем мальчик, успевший немного оправиться от изумления, принялся искать выход из погреба. Его дверь, тоже запертая на ключ, не покоробилась от сырости и плотно входила в коробку, а петли ее находились с наружной стороны. Приподнять ее рычагом, как первую, было явно невозможно. Мишелю не удалось даже просунуть скошенный край металлического прута ни в одну из щелей, настолько они оказались узкими.

Может, лучше было не пытаться взломать дверь, а дождаться возвращения бандитов и попытаться неожиданно напасть на них? Однако теперь, когда сокровища были в их руках, они могли вернуться только через несколько дней, а то и вообще не явиться, бросив пленников на произвол судьбы.

Паренек подошел к мсье Лакуа и какое-то время молча смотрел на него, не зная, как заговорить. Мадам Фертель отодвинулась чуть в сторону, освобождая ему место.

— Мсье, вы меня слышите? — спросил он наконец. — У этого погреба есть другой выход?

Несколько секунд инвалид лежал неподвижно, словно ничего не воспринимая, потом немного приподнялся на локтях и отрицательно покачал головой. Все его движения были медленными, как будто он вконец обессилел.

— У вас что-нибудь болит, мсье?

Хозяин дома вновь отрицательно покачал головой. Видно было, что ему не хочется продолжать разговор. Мишель понял, что может рассчитывать только на самого себя. Но что он мог сделать один?!

Он снова обошел обе части погреба, однако ничто не подсказало ему, как выбраться на свободу. Он внимательно исследовал отдушину, когда почувствовал, как его плеча коснулась рука мадам Фертель, и услышал ее взволнованный шепот:

— Скорее! Кто-то спускается по лестнице!

Мальчик схватил свой прут и одним прыжком оказался у двери, встав с таким расчетом, чтобы она, распахнувшись, скрыла его. Мадам Фертель снова легла на солому, как будто все еще была связана. Они успели как раз вовремя. Сквозь щели в погреб просочился свет фонаря. В замке повернулся ключ, дверь со скрипом отворилась, и Мишель вздрогнул. Оказалось, что она открывается не внутрь, как он рассчитывал, а наружу. Это ошибка могла обойтись очень дорого.

Нужно было действовать немедленно. Тюремщик, по счастью, явился один и не стал принимать никаких мер предосторожности, лишь натянул на голову черный капроновый чулок, чтобы скрыть лицо. Вероятно, он был убежден, что никакая опасность ему не грозит. Но едва он вошел в погреб, как Мишель зацепил его прутом и сбил с ног. Бандит, выронив от неожиданности фонарь, рухнул на солому между мадам Фертель и мсье Лакуа.

Паренек хотел броситься на него, но тут вдруг инвалид приподнялся на своем ложе и, схватив одной рукой упавшего за шею, принялся изо всех сил колотить его кулаком по голове. Тот попытался было вырваться, но почти сразу потерял сознание.

— Веревку! Скорее! — дрожащим от ярости голосом скомандовал хозяин дома.

Он сорвал с головы бандита чулок. Мишель поднял фонарь, направил его на лицо преступника и изумленно воскликнул:

— Это же Амбруаз Борен!

Поняв, что мальчику уже приходилось встречаться с мнимым журналистом, мсье Лакуа повел себя весьма странным образом. Сначала он удивился, а потом впал в замешательство. Мишель отнес это на счет немалых физических усилий, которые инвалиду пришлось приложить, чтобы усмирить их тюремщика.

— Ты знаком с этим человеком? Вы с ним разговаривали раньше?

Связав между собой обрывки веревок, паренек крепко скрутил Борену руки и ноги. При этом он коротко поведал историю своего знакомства с «журналистом».