Геннадий Филимонов - Средство от привидений

— И ты веришь в такие сказки? — насмешливо спросил Сашка.

Стасик замолчал, насупившись. Сашка, поняв, что перегнул палку, решил действовать по-другому.

— Спорим, я вам всем докажу, что никаких чертей в интернате нет?

Стасик недоверчиво смотрел на него, не зная, что ответить, а Сашка стал деловито загибать пальцы.

— Нужна нитка, полтора метра — раз, карандаш новый — два, кусок мела — три. Достанешь?

— Карандаш у меня есть, почти новый, один раз только починенный, нитку у Еленочки отмотаю, а мел сейчас разве где найдешь?

— Ладно, мел я беру на себя.

Сашка задумчиво отковырнул из-под окна кусок штукатурки и задумчиво растер его между пальцами.

— Годится. Когда стемнеет, выйдешь, как будто в сортир, а сам приходи в общую комнату, я тебя там буду ждать, понял?

Стасик согласно кивнул головой, но было заметно, как он изо всех сил пытается скрыть охвативший его страх.

— Не трусь, — ободряюще похлопал его по плечу Сашка. — Прорвемся.

От такой перспективы у Стасика едва слезы не брызнули из глаз, но, к счастью, Сашка уже полез на подоконник и ничего не заметил.

— Выйдешь через пять минут, — строго сказал он Стасику напоследок. — Для конспирации. И никому ни слова!

Елена Николаевна попросила Сашку уложить малышей спать, а сама вместе с Ниной Васильевной весело болтала в комнате отдыха воспитателей.

Пришлось до одиннадцати часов рассказывать ребятам сказки, а когда наконец со всех сторон стало доноситься сонное сопение, он осторожно выскользнул за дверь.

Пробравшись по коридору мимо комнаты воспитателей, он оказался в общей комнате, которая располагалась напротив лестничной клетки. Стеклянная дверь на ночь всегда запиралась. Так было и на этот раз. Сашка осторожно вытянул два гвоздика, державшие самое нижнее стекло, и отставил его в сторону, за деревянную кадку с огромным тропическим растением, и прислушался.

Стасика еще не было. Девчонки тоже не спали. Кто-то приглушенным голосом рассказывал очередную мрачную историю. Сашка подкрался поближе к их палате и услышал самый конец:

— И тогда черная перчатка схватила ее за горло и сказала: «Отдай мое сердце».

С этими словами рассказчица, видимо, схватила кого-то из слушательниц, потому что они с визгом разбежались по своим кроватям и стихли.

Сашка поскреб пальцами по стеклу и негромко завыл. Затем, вполне удовлетворенный произведенным впечатлением, вернулся обратно в общую комнату и залез с ногами в глубокое воспитательское кресло. Со стороны коридора его совершенно не было видно. А если кто и заметит, то можно сказать, что ходил в туалет. Остальные малыши боялись ночью выходить из палаты и для них там ставили ведро. Только сейчас Сашка оценил подвиг Стасика, который в это время, дрожа от страха, крался по коридору.

— Стасик, — тихо позвал его Сашка, — иди сюда.

— Ты где? — громким шепотом ободряя себя, спросил Стае.

Сашка выбрался из кресла и подошел к нему.

— Давай нитку и карандаш.

Стасик протянул ему два карандаша и целый моток ниток, но Сашка, взяв, сколько ему было нужно, остальное вернул Стасу.

— Жди меня здесь, — приказал он и, подойдя к двери, ведущей на лестницу, пролез через нижнее окно.

Стасик, открыв рот, смотрел, как его старший друг проходит через застекленную дверь. Затем мгновенно забрался в кресло и, затаившись, стал ждать. С лестницы не доносилось ни звука. Но вот по стене метнулся тонкий луч фонарика и через минуту появился Сашка.

— Порядок, — удовлетворенно сказал он, стряхивая с рук известковую пыль.

— Ну что, видел чертей? — не удержался от вопроса Стасик.

— Никого там нет, — пренебрежительно сплюнул Сашка. — Я ловушки для них поставил.

— Ловушки?! — изумился его смелости Стасик.

— Да нет, не совсем. Нитку я к перилам привязал, а другой конец к карандашу и поставил его к стене. Если кто-нибудь пройдет по лестнице, то нитку заденет и карандаш упадет. А известкой пол засыпал — завтра можно будет даже размер ботинок определить.

— У чертей? — опять испугался Стасик. Никаких чертей на свете не бывает, заруби себе на носу, — сердито сказал Сашка, и в это время настенные часы стали зловеще отбивать двенадцать часов ночи.

Стасик съежился в кресле. Больше всего на свете ему сейчас хотелось очутиться в своей кровати, под одеялом, потому что он твердо знал, что именно в это время и появляется всякая нечисть, но Сашка опять проскользнул к дверям и поманил его за собой.

Они спрятались за деревянной кадкой и затаились. Ждать им пришлось недолго. Откуда-то сверху донесся протяжный скрип двери, и Стасик похолодел. Сашка крепко сжал ему руку. Прошло еще несколько невыносимо длинных минут.