Кристиан Биник - Суперсыщик Освальд и банда пакетоголовых

— На меня напали пакетоголовые! — рассказывает Тим. — Денег у меня с собой не было, поэтому они хотели отнять у меня велосипед, чтобы я притащил им выкуп — двадцать евро.

— Все как у меня, — говорит Изабель. — Ну и что ты сделал?

— Что-что! Что я — трус, что ли? — гордо заявляет Тим. — Я сопротивлялся! Да еще как! Их трое, а я один, но мне плевать! Я не собираюсь плясать под дудку разных придурков! Правда, от моей футболки после этого остались одни лохмотья, верно, Освальд?

Я киваю.

— Какой ты смелый, Тим! — говорит Изабель.

— Наш герой Тим! — ехидно вставляет Дэнис.

— Не суй свой нос, куда тебя не просят! — рычит Свен.

Маруша бросает ему свирепый взгляд типа «не трожь моего Дэниса». Она со своей длинношерстной таксой устроилась на скамье-качелях. Остальные сидят на траве. Свен завязал узлом свои длинные ноги и без конца барабанит по коленкам. Источник его беспокойства — Юсуф.

Наш бывший комик, хоть и сидит между Тимом и Изабель, но все равно фактически отсутствует. Он угрюмо смотрит куда-то в пустоту, не произносит ни слова и вообще ничего не слышит. Свен, Маруша, Изабель и Тим то и дело беспомощно переглядываются. Все попытки услышать от Юсуфа более пространный ответ, чем «хм» или «угу» оказались безрезультатными. С тех пор как он узнал о предстоящем разводе родителей, он превратился в какое-то ходячее надгробие, которое ничем не развеселишь. Леонардо сидит у него на коленях и время от времени лижет ему пальцы, но Юсуф, похоже, этого даже не замечает. Он погружен в свои мрачные раздумья и витает где-то далеко от нас. Бедняга…

Я тоже никак не могу сосредоточиться, потому что в голове моей крепко засел некий призрак — небезызвестная вам далматинка. Но вот сыщики перешли к обсуждению стоящей перед ними задачи: как обезвредить банду пакетоголовых, и я, конечно, сразу же беру себя в руки и внимательно слушаю. Любовь любовью, а свою работу сыщика я должен выполнять как положено, это факт! В конце концов на карту поставлена не только моя репутация, но и почетный титул, кстати, указанный и в названии моей первой книжки (которую я упоминаю в последний раз — честное собачье слово!)

У Тима и его друзей уже языки дымятся, а все без толку. Планы, которые они один за другим предлагают и отвергают, настолько примитивны, что их мог бы придумать даже какой-нибудь безмозглый чау-чау. Дэнис и Юсуф не участвуют в дискуссии. Один занят своей каштановой гривой, которую то и дело откидывает назад, другой — своими мыслями.

Наконец Маруша спрашивает Юсуфа, нет ли у него какой-нибудь идеи. Он даже не реагирует. Тут Изабель тяжело вздыхает и говорит:

— Может, нам лучше поговорить о твоих родителях, Юсуф?

— Только не это! — вмешивается Дэнис. — А то он еще разревется.

Юсуф в ярости вскакивает на ноги и бросается с кулаками на этого придурка. Маруша с визгом ретируется со скамейки, которая через секунду опрокидывается. Дэнис и Юсуф лупасят друг друга почем зря.

— Эй, вы что, совсем обалдели? — кричит Изабель.

— Правильно, Юсуф! Дай ему как следует! Заткни пасть этому уроду! — орут Свен и Тим.

Маруша пытается разнять драчунов, но ей это не удается.

Перестаньте сейчас же, дураки! — шипит она на них. — Драться — это же полный идиотизм!

Не знаю, не знаю. Смотря кто кого лупит. В настоящий момент удача на стороне Юсуфа. Я болею за него всей душой. Но этот Дэнис, как назло, оказался неплохим борцом: он проводит такой удачный захват шеи сверху, что бедняге Юсуфу уже не вырваться из его клещей. Жаль!

Да, Маруша права: драться — это полный идиотизм! Поэтому я принимаю решение вмешаться. Совершенно объективно и беспристрастно. Я кусаю одного их драчунов за ногу. Совершенно случайно это оказывается нога Дэниса. Тот орет от боли и отпускает своего противника. Юсуф собирается опять броситься на врага, но Маруша с Изабель виснут у него на руках и удерживают его. Дэнис сидит на земле, держится за свою ногу и, с трудом сдерживая слезы, скулит:

— Эта подлая такса меня укусила!

Что?.. Ах, так это была такса? Отлично, значит, я тут не при чем.

Ужин я пропускаю, потому что решил слинять. Не в смысле изменить цвет шкуры, а в смысле удрать. В то время как Леонардо прирос к своей миске и лопает, я потихоньку покидаю сад. Выбравшись на улицу, я включаю турбопривод и несусь с такой скорость, что у меня дымятся лапы.

Причина моей спешки — пять букв и белоснежная шкурка, усыпанная, как звездами, черными пятнами. Совершенно верно: я на пути к своей Сенте, которая, я надеюсь, как раз совершает вечернюю прогулку со своим хозяином в Восточном парке. Если нет, то я сяду перед ее дверью и буду ждать до тех пор, пока она не появится.