Леонид Влодавец - Клад под могильной плитой

— Значит, все-таки главное направление — вниз по течению, то есть на север! — воскликнул Сережкин папа. — Компасы, по-моему, у всех нас есть. Куда бы ни текли протоки, надо поворачивать туда, куда стрелка компаса показывает.

— Вот тут ты не прав, Джон! — вздохнул дядя Толя. — Компас на здешних болотах — помощник плохой. Потому что в болотах этих много железа лежит. Так называемая болотная руда. В древности ее даже добывали из болот и железо из нее ковали. Конечно, это не очень богатая руда, но лежит недалеко от поверхности, а потому вполне может с компасом шутки шутить.

— Короче, Крокодил, — сказал дядя Олег. — Ты у нас кто, адмирал или нянька? Если ты адмирал, то должен принять решение и отдать боевой приказ: «Эскадре двигаться по центральной протоке…» Или, допустим, по правой. А мы, все твои подчиненные, должны этот приказ выполнять точно и быстро.

— Билл, — поморщился дядя Толя, — я человек сугубо штатский. Игра игрой, но если нам придется до утра по этим протокам плутать, получится суровая правда жизни. Поэтому лучше, если мы какое-нибудь согласованное решение примем. Чтоб потом никто не обижался и не ругался: мол, «адмирал»-самодур нас завел в болото, поехали обратно!

— Так, хорошо, — невозмутимо произнес дядя Олег. — Давайте тогда по-демократически, как в Госдуме. Сколько нас? Шестнадцать человек. А проток — три. Стало быть, такого расклада, что будет поровну за все три протоки, быть не может.

— Если за какую-то одну наберем большинство голосов, то, значит, пойдем именно по этой.

— Интересно! — возмутилась Сережкина мама. — Это что же за демократия такая? Запросто может получиться, что за правую и левую протоки по пять человек проголосуют, а за центральную — шесть. Тогда получится, что эти шесть человек навяжут свое решение десяти? Нет, нужно, чтоб за решение абсолютное большинство проголосовало. То есть минимум девять против семи.

— А проток-то три, — напомнил дядя Олег. — Если, допустим, восемь проголосуют за центральную, семь за правую и всего один за левую — то абсолютного большинства не получится.

— Тогда надо, как на президентских выборах, второй тур голосования провести, — объявила мама, — отбросить ту протоку, которая меньше всего голосов набрала и голосовать только за две.

— Но ведь кто-то может воздержаться, — робко произнес Сережкин папа.

— Воздержавшихся быть не должно! — грозно сказала мама.

— Да, — вздохнул папа, и фальшиво пропел кусочек из какой-то совершенно не знакомой Сережке песни:

Сережка хотел спросить, что такое «комсомол». Что такое «парацетамол», он знал, ему этим лекарством температуру сбивали. Может, это что-то вроде «виагры», про которую в рекламе говорилось, будто она «дает вечную молодость»? Правда, когда Сережка поинтересовался, что это за препарат, папа как-то замялся, а мама заявила: «Вот когда вырастешь и начнешь стариться, тогда и узнаешь. А сейчас ты и так молодой, зачем тебе вечная молодость?» Сережка счел этот довод резонным. Ладно, про «виагру» не рассказали, может, про комсомол расскажут?! Но выяснить он не успел, потому что мама уже громко провозгласила:

— Кто за то, чтоб пойти левой протокой, прошу поднять руки!

Поднял руку один Степа. Сережка про себя подумал, что он это сделал потому, что поверил, будто «налево поедешь — женатому быть».

— Один «за», пятнадцать «против», — быстро сосчитала мама. — Кто за то, чтоб пойти центральной протокой?

Руки подняли дядя Толя, тетя Катя, Зойка, дядя Олег, тетя Нина, Васька и дядя Витя.

— Семь «за», девять «против», — хмуро произнесла мама, которая уже догадалась, что «второго тура» не избежать. — Кто за то, чтоб свернуть на правую протоку?

И сама первая подняла руку. Конечно, Сережка с папой тоже проголосовали «за», и дядя Коля с тетей Таней, и тетя Клава с Таськой и Татаськой.

— Восемь «за» и восемь «против»… — вздохнула мама. — Значит, левая протока отпадает. Будем выбирать между правой и центральной.

— А если опять восемь на восемь получится? — ехидно спросил Степа. — Ща возьму и ради понта проголосую за центральную!

— Удивительное легкомыслие! — проворчала Сережкина мама. — Между прочим, мы уже довольно долго здесь стоим, а куда ехать, до сих пор не решили. И ближе к месту ночевки от этого не оказались.

— При чем здесь легкомыслие, тетя Юля? — посерьезнел Степа. — Между прочим, все это ваше голосование — как раз и есть чистой воды легкомыслие. Кто-нибудь из вас привел хоть один стоящий аргумент за свое решение? Нет. А от большинства голосов протока своего направления не поменяет. Если она нас выведет к острову, где дядя Толя намечает на ночевку становиться, то и безо всякого голосования вывела бы. А если она ведет к черту на рога, то мы там тоже без всякой демократии окажемся…