Леонид Влодавец - Тринадцатый час ночи

Паука видно не было, но он где-то поблизости копошился. Топотал, шуршал, кашлял и хихикал. Изредка на стенах, озаренных красноватым светом керосинового фонаря, мелькала его тень — паук ее все-таки отбрасывал. Поглядывая на тень, Жорка в первую голову вспоминал про огромную пасть чудища и его длиннющие клыки.

«Сожрет!» Эта мысль прочно утвердилась в голове Тягунова. Он как-то инстинктивно дернулся, пытаясь разорвать паутину, примерно так, как это делают мухи, угодив в ловушку обыкновенных пауков. Жорка вспомнил, что его всегда удивляло, как это довольно большие мухи — многие из которых превосходили пауков по размеру! — не могли порвать паутину, сплетенную из тонюсеньких, невесомых ниточек. Теперь он уже не удивлялся — ведь по сравнению с размерами мухи обычная паутина даже превосходила по толщине сеть из «капроновых веревок», в которую угодили Тягунов и Мышкин.

«Нет, из этой паутины так просто не вырваться!» — обреченно подумал Жорка. Если б ножик был, еще бы можно попробовать! Но Жоркин ножик лежал в кармашке рюкзака, а рюкзак висел у Тягунова за плечами и тоже был обмотан липкими паутинами-веревками. Эх, чтобы догадаться его загодя в карман куртки или штанов переложить! Тогда бы, возможно, и удалось до него дотянуться даже примотанной к боку рукой, а потом потихоньку перерезать паутину. Ножик хоть и маленький, но острый — настоящий «Victorynox», который папа подарил ему на день рождения два года назад.

— И не мечтай об этом! — Жорка аж вздрогнул, внезапно услышав лязгающий, металлический голос, в котором, однако, отчетливо прослушивались какие-то ворчливые старушечьи нотки. А затем послышался уже знакомый мерзкий смешок: — Хэ-хэ-хэ-хэ!

Сомнения не было: жуткий паук, оказывается, не только хэхэкать умел, но и говорить. Но самое страшное — он еще, похоже, и мысли читал. Конечно, паучище мог и не читая мыслей догадаться о том, что Жорка мечтает отсюда удрать, — хотя бы потому, что Тягунов дрыгался, как муха в паутине. Но что-то подсказывало Жорке, что паук не просто угадывает, а именно читает мысли, и потому бесполезно строить какие бы то ни было планы освобождения — чудовище тут же о них узнает.

Буквально через несколько секунд Тягунов получил подтверждение своей догадке.

— Правильно думаешь! — проскрежетал паук. — И не надейся меня обмануть. Сегодня ночь полнолуния, и я должна принести жертву моему Покровителю!

То, что это паукообразное обозвало себя в женском роде, Жорку не удивило. Напротив, он тут же вспомнил: именно паучихи, а не пауки плетут паутину. Кроме того, паучихи съедают пауков, а маленькие паучата — паучих. Так что нравы в семействе паукообразных очень даже суровые. Правда, эта самая суперпаучиха, судя по всему, разумное существо — голова все-таки похожа на человечью! Но от этого, конечно, не легче. Обычные люди, и даже вроде бы вменяемые, тоже убивают себе подобных, а иногда и пожирают их…

Про полнолуние и о том, что в это время всякая нечистая сила буянит, Тягунов кое-что слышал. Но одно дело кино смотреть, зная, что, ежели совсем страшно покажется, можно на другой канал переключиться, совсем иное — когда висишь, опутанный липкой паутиной толщиной с бельевую веревку, и ждешь, когда чудовище начнет приносить тебя в жертву какому-то неведомому и жуткому Покровителю. Уж не самому ли сатане?! Жорку озноб прошиб, хотя в комнате по-прежнему было тепло. И стало ему очень горько и тоскливо, полезли в голову всякие нехорошие мысли…

Эх, ведь он уже почти убежал отсюда! И что его потянуло возвращаться? Ведь если б Мышкин, тюфяк несчастный, не замешкался на печке, а прыгнул одновременно с Жоркой — тоже сумел бы выбежать. Но он побоялся прыгать сразу, задержался на несколько секунд — вот и попался. Его проблемы, в конце концов! Когда речь идет о жизни и смерти — каждый за себя. Это Жорка не раз слышал от взрослых, и от отца в частности. Сейчас он, может быть, уже к станции подходил, если бы не побежал к Витьке на выручку…

— Мудрая мысль! — похвалила паучиха. — В отличие от Витьки Мышкина, у тебя есть шанс уйти отсюда живым! Один-единственный, и то, если ты сделаешь все точно так, как я велю. Если ошибешься или откажешься подчиниться моей воле — твоя песенка спета. Тем более если захочешь меня обмануть. Помни, все, что ты придумаешь, мне станет известно в ту же секунду!

— А что я должен делать? — взволнованно спросил Жорка.

— Сущую ерунду! — Чудище уставилось на Тягунова огромными красными глазищами и оскалило жуткие клыки. — Сейчас я освобожу тебя от пут. Едва паутина, которой ты связан, исчезнет, как в полу откроется люк. Ты спустишься по лестнице в подвал и найдешь там то, о чем я тебя попрошу. Не найдешь до полуночи — твои проблемы. Ничем не смогу помочь — хэ-хэ-хэ-хэ! Найдешь, принесешь все, что надо, — придется выполнить еще кое-что. Выполнишь — сможешь уйти отсюда, а потом проживешь богатую и счастливую жизнь. И в течение всей твоей жизни никто не упрекнет тебя в том, что Мышкин погиб. Никто и никогда!