Томас Брецина - Ночь белых вампиров

— Что же вы не едете! — отчаянно взмолилась Поппи.

— Да я не знаю куда!

— О! — простонала Лизелотта, лихорадочно пытаясь припомнить хоть какой-нибудь адрес в этом чужом городе. — Олимпия… Башня Олимпия! Или что-то в этом роде.

Шофер дал задний ход, чтобы развернуться, и в этот момент преследовательница схватилась за ручку дверцы. Шофер нажал на акселератор, машина рванулась с места, а девушка в бессильной ярости затопала ногами, как капризный ребенок.

Оглядываясь назад, Лило спросила у Акселя:

— Чего ей от тебя надо? И что вообще произошло?

Аксель все еще не мог прийти в себя и только бормотал:

— Они кого-то хотят застрелить. Там один катался на водных лыжах, а она примеривалась, откуда лучше стрелять, чтобы вернее попасть. Только не знаю в кого.

— Что? — прошептала Поппи: ее голос сел от испуга. — Они замышляют убийство, и ты все слышал? Теперь ты опасен для них.

Аксель это и сам знал. Он беспомощно повторял:

— Что же теперь будет?

Лило попыталась его успокоить:

— Да не бойся! Эта кукла понятия не имеет, где тебя искать. Мюнхен, слава богу, большой город, очень большой. Главное — сбить их со следа.

Доминик же воспринимал всю эту историю как простое недоразумение. Поэтому он небрежно сказал:

— Тебе все это могло померещиться. Видно, принял пару кружек пива на Воздвиженье.

Шофер как истинный баварец не мог оставаться в стороне и вмешался в разговор:

— В июле не может быть Воздвиженья. Только в октябре, ну в крайнем случае в сентябре. И кроме того, детям не полагается пить пиво, дети должны пить молоко.

— Молоко, конечно, полезнее, — рассеянно бормотал Аксель, все еще переживая услышанное и не вникая в смысл разговора.

— Пятачок мне рассказывал, что на Воздвиженье люди выпивают пять миллионов кружек пива. А под пиво поглощается шестьсот тысяч кур и семьдесят два барана. Вот так здесь празднуют, — сказала Лило.

— Семьдесят два барана, целиком? — усомнился Доминик.

— Разумеется, разделанных на порции, — буркнул Аксель.

Шофер высадил их у высокой башни с рестораном наверху. Раз уж здесь оказались, то решили подняться наверх. В кафе они взяли по кока-коле и потягивали прохладный напиток через соломинки, глядя сверху на громадную крышу. Она отливала серебром, а предвечернее солнце бросало на нее красноватый отсвет.

На крыше была укреплена доска с надписью, сверху можно было прочитать, что это самая большая крыша в мире. Под ней находился стадион «Олимпия» и плавательный бассейн. Все это построили в 1972 году для проведения олимпиады.

Аксель тянул через соломинку остатки кока-колы. Тут его взгляд случайно упал на входную дверь, и он сразу изменился в лице.

— Что с тобой? — поинтересовалась Поппи.

— Она здесь… Та самая, убийца. — Аксель заикался от страха. — Она нас догнала!

— Не пойму, вы что, боитесь меня? — обратилась молодая женщина к кникербокерам, подойдя к их столику.

Лило встретила ее настороженным, неприветливым взглядом, готовая грудью встать на защиту Акселя.

— Я знаю, это все из-за моей косметики, верно? Она не всем нравится, я понимаю, но не настолько же она страшна, чтобы люди в страхе разбегались! — болтала девушка с зелеными волосами. И опять слова ее наткнулись на враждебное молчание. — Ну что, будем наконец говорить или у вас языки отсохли? — Девушка обвела четверку кникербокеров взглядом, встряхнула головой, рассыпав по плечам зеленые кудри, и запела:

И со смехом добавила: — Ну что вы на меня смотрите, как на бабу-ягу, которая пришла вас схватить и съесть? — Она уселась на стул и спокойно сказала: — Меня зовут Бетти Тротцмайер, я помреж, то есть помощник режиссера.

Доминик поднял брови. Когда дело касалось кино, театра или телевидения, он чувствовал себя профессионалом.

— Я работаю на одной мюнхенской видеостудии, — продолжала Бетти. — Мы снимаем в Баварии остросюжетный сериал.

Тут Аксель наконец начал понимать, в чем дело.

— Значит, там, на озере вы разговаривали про съемки? Я и забыл, что «стрелять» на вашем киношном жаргоне означает снимать!

— Сообразительный парень! — рассмеялась Бетти. — Фильм наш будет одновременно детективный и исторический, действие происходит еще при Людвиге Одиннадцатом.

— Это, наверное, главный преступник? — предположила Поппи.

Бетти снова засмеялась:

— Нет, это баварский король. Его еще иногда называют сказочным, потому что он построил сказочный замок! А вообще-то этот славный человек умер больше ста лет назад.