Екатерина Вильмонт: В подручных у киллера

— Надо думать! И что дальше?

— Дальше он купил эффералган и баралгин, еще зубную пасту «Аквафрэш» и вышел. Я за ним. Он вошел в третий подъезд. Я решила подождать, а вдруг он к кому-то в гости… Но он вышел буквально через пять минут, открыл дверцу красной «Шкоды» и взял оттуда ветровку. А потом больше из подъезда не выходил, ну, пока я там была…

— Так! А номер машины ты запомнила?

— Конечно, запомнила, что я, дура глубокая? А 326 КА.

— Да, ты и вправду бесценный кадр!

— Издеваешься?

— Издеваюсь? Да ты что? С какой стати? Ты же такие важные сведения добыла, а я буду издеваться?

— А что же ты с этими сведениями делать будешь?

— Тут надо пошевелить мозгами!

— А кто же это будет ими шевелить?

— Все!

— Кто это все?

— Ты, я, Ксюха!

— Ей шевелить нечем!

— Ты не права, у Ксюхи голова варит!

— Посмотрим, что она там наварит!

— Вот именно, поживем — увидим, но, во всяком случае, спасибо тебе!

— На здоровье!

…Поговорив с Тягомотиной, Гошка вдруг почувствовал — ему просто жизненно необходимо пообщаться с каким-нибудь парнем, девчонки уже достали его! Но лучшего друга, Лешки Шмакова, нет в Москве. Можно, конечно, позвонить нескольким одноклассникам, кто-нибудь, наверное, найдется, но говорить он сейчас мог только об этой детективной истории, а такое ведь не доверишь первому встречному, тут нужен человек надежный, проверенный, который не будет болтать об этом налево и направо… Гошка заглянул на кухню. Там по-прежнему сидели мама и Елена Дмитриевна. «Кошмар, совсем бабье заело», — с тоской подумал Гошка. А дело предстоит нешуточное. Сейчас даже мысль о красивой девочке Саше вызвала только раздражение. Гошка с горя включил телевизор, но ничего интересного там не было. Да еще и жара, дышать нечем… И Гошка уже пожалел, что они с мамой так рано вернулись в Москву.

— Гоша, — крикнула вдруг с кухни мама, — Гоша, поди сюда!

— Чего, мама?

— Я совсем забыла, от этой жары голова уже не варит… Тебе Никита звонил!

— Никита? Правда? Он в Москве?

— Да.

— Ура! — воскликнул Гошка и даже хлопнул в ладоши на радостях.

Никита, его двоюродный брат, сын маминой сестры, тети Оли, был именно тем человеком, в котором сейчас так нуждался Гошка. И он бросился к телефону.

— Тетя Оля, здравствуйте!

— Гошенька, рада тебя слышать, как дела?

— Да ничего, спасибо, а Никита дома? Мне мама сказала, что он звонил…

— Да, да, сейчас. Никита, к телефону!

— Гошка, привет!

— Привет! Я не знал, что вы в городе…

— Сегодня вернулись.

— А мы вчера. Слушай, Никита, срочно надо повидаться. Тут такое дело…

— Сегодня уже не выйдет.

— Это понятно. Но завтра с утра…

— С утра годится. А что за дело-то?

— Не могу по телефону. Но ты мне так нужен!

— Какая-то тайна?

— Не то слово. Дело идет о жизни и смерти, — понизив голос, произнес Гошка.

— О твоей? — ахнул двоюродный брат.

— Нет.

— А о чьей? Хоть намекни!

— Я и сам толком не знаю.

— Что за фигня?

— Это не фигня, это правда. Тут так все сложилось…

— Гошка, да что ты резину тянешь, скажи толком, — потребовал Никита, — а то я не усну! Хоть намекни.

— Попробую. Тебя там никто не слышит?

— Нет. Мама телик смотрит.

— Ты Ксюху Филимонову помнишь?

— Помню, а что?

— Она совершенно случайно подслушала разговор двух мужиков, они сговаривались кого-то убить, какую-то пожилую женщину…

— Ну ни фига себе…

— Больше того, мы, кажется, уже вышли на одного из них…

— Вы с Ксюхой? — потрясенно спросил Никита.

— Не совсем, тут еще одна девчонка… Короче, Никита, ты мне очень нужен!

— Бабы заели? — засмеялся вдруг Никита.

— Не то слово!

— Гош, а Ксюха твоя не могла все это просто выдумать?

— Как, выдумать?

— Так, для интереса! Может, у нее богатое воображение?

— Нет, не могла она такое выдумать. Да и вообще… Нет, это чепуха! Скажи уж лучше, что тебе неохота в такое дело ввязываться! — разозлился вдруг Гошка. — Не хочешь, не надо!

— Ты что, озверел, да? Шизанулся? Я же только задал вопрос, а ты… От жары, что ли?

— Короче, когда встречаемся и где? — все еще сухо спросил Гошка.

— Где скажешь. Могу к тебе приехать.

— Давай! Часам к девяти приедешь?

— А тетя Юля не удивится?

— Нет. Скажем, что в такую жару лучше приехать с утра пораньше.

— Что, кстати, чистая правда.

— Ладно, пока!

— Да, история, — почесал в затылке Никита, когда Гошка рассказал ему все во всех подробностях. — Ну и что будем делать?