Кэролайн Кин: Призрак в Венеции

Самолет приземлился в аэропорту Марко Поло, возле прибрежного города Местре. Отсюда они ехали автобусом над лагуной, по автомобильно-железнодорожному мосту протяженностью в пять миль до места, где начиналась сама Венеция.

Из окна автобуса девушки видели, как на их глазах прекрасный, спокойный город поднимался из воды; «Серениссима» — «Безмятежный» — называли его много веков назад, когда Венеция была независимой республикой и грозой морей.

— Какой изумительный! — то и дело восклицала Тара. — Таким я и видела его на открытках. И на рисунках отца. Только не возьму в толк, зачем они построили его на всех этих островах?

— Насколько мне известно, — отвечала Нэнси, — я читала про это в книжках, у них не было особого выбора. Рим тогда погибал, Италию захватили племена варваров. Единственное место, где люди могли чувствовать себя в какой-то безопасности, были эти небольшие болотистые острова на лагуне. И отдельные поселения постепенно превратились в город Венецию.

— В прекрасный город Венецию! — восторженно подхватила Тара. — Прямо не верится, что такое можно построить руками!..

Они вышли из автобуса возле автомобильной стоянки, рядом с Большим каналом и железнодорожной станцией Сайта Лючия. Здесь все кишело, как пчелиный улей. Из вапорётто — так называются в Венеции небольшие пароходы, выполняющие роль городских автобусов, — выходили пассажиры. Им на смену уже шли другие — желающие совершить поездку по каналу.

Тара сказала, что через бюро путешествий для нее забронировали место в недорогом пансионе, вместо отеля.

— Где-то в районе Сан-Поло, кажется, — добавила она, роясь в сумке в поисках адреса.

— Мы сейчас как раз в этом районе, — сказала Нэнси. — Он самый первый на правом берегу Большого канала. Можно бы пройти пешком вдоль него, если б не наши вещи.

В конце концов девушки наняли гондолу, которая доставила их к узкой набережной перед пятнистым розовым домом, на дверях которого была табличка: «Пансион Дандоло».

Хозяйка пансиона, синьора Дандоло, особа, похожая на многодетную мать, приветствовала вновь прибывшую квартирантку гостеприимной улыбкой и позволила Нэнси оставить вещи в комнате Тары, поскольку девушки решили, не откладывая, отправиться в дом, где жил перед смертью отец Тары, Рольф Иган.

— О да, — ответила хозяйка на их вопрос, — это в пяти минутах ходьбы отсюда. Мой сын Дзорци может показать вам дорогу.

Жизнерадостный мальчик лет десяти с гордостью повел американок по нужному адресу, и вот они уже стоят перед внушительным, но чрезвычайно узким зданием желто-коричневого цвета, возраст которого никак не меньше двух веков.

— Грацие танто, синьорины! — с воодушевлением поблагодарил он девушек, когда те протянули ему монетку. — Если нужно куда пойти, всегда могу проводить вас. Только крикните: Дзорци!

— Хорошо, крикнем, — пообещала Нэнси.

В портике дома Тара нажала на кнопку звонка под маленькой табличкой, где было написано: «Синьора Анджела Спинелли».

А дверь открыл человек, которого они никак не ожидали увидеть. У Нэнси даже перехватило дыхание, когда их глаза встретились, и сердце тревожно екнуло.

И немудрено: молодой венецианец, стоявший в дверях, был невероятно красив, таких она еще не встречала.

Волосы у юноши были темные и волнистые, глаза — цвета янтаря. Когда он улыбался, — а в данную минуту он именно это делал, глядя на двух симпатичных девушек, замерших перед ним, — становились видны его ровные красивые зубы и две небольшие ямочки на щеках.

— Да… вы… — начал он.

Его голос прозвучал для Нэнси приятней и мелодичней, чем голос самого Лучано Паваротти. Он не был, правда, так высок, как полагается нормальному киногерою, — всего пяти футов и десяти дюймов или около того, но фигура у него была стройная, вполне пропорциональная: широкие плечи, узкие бедра, а руки и грудь, судя по тому, что виднелось из-под рубашки с короткими рукавами и открытым воротом, были гладкими, смуглыми и мускулистыми.

Его улыбка сменилась легким покашливанием, и Нэнси, не без замешательства, осознала вдруг, что они с Тарой чересчур упорно уставились на него. Упорно до неприличия.

— А, конечно! — воскликнул он, обращаясь к Таре. — Вы, должно быть, синьорина Иган?

— Д-да, — ответила та не сразу. — А это моя… моя подруга Нэнси Дру.

Снова Нэнси почувствовала гулкий удар сердца, когда его искрящиеся глаза на мгновение задержались на ее лице и фигуре.