Константин Шишкан - Спасенное имя

Морозан укрылся за выступом стены. Нагнулся, пошарил по земле, поднял железный прут, согнул о колено. Все, теперь он навсегда избавится от наваждения.

Морозан примерил на своей шее прут. Притаился. Рядом скрипнула щебенка. Пропустив Круду, он вышел на цыпочках из-за угла, сделал резкий выпад и охватил сзади прутом горло Ариона.

— Морозан! — закричал выползший из-за ящиков Гришка.

Морозан обернулся. Гришка вцепился в его ногу и что было сил дернул на себя. Морозан упал, разбив лампу, но тут же оттолкнул Гришку, вскочил и скрылся во тьме.

— Стой! — покатилось по штольне. — Стрелять буду.

Эхо разнесло топот ног по всему подземелью. Вдогонку хлестнул выстрел…

Из овчарни, лаз в которой был также расчищен, вышли Михуца с Никой, Гришка и подполковник Круду. Яркое солнце ударило им в глаза. Небо было таким ясным, таким синим, что казалось горячим. Ника закрыла лицо руками, Михуца зажмурился, а Гришка, пошатываясь, шагнул навстречу Кайтану. Федор Ильич обнял его за плечи. Зарничники заулыбались.

Всплеснув крыльями, затрещав и захлопав клювом, подскочил к Михуце Филимон. Мальчуган обнял его за шею, а тот положил ему клюв на плечо. Родика утирала платком слезы.

— Всюду ты суешь свой нос, Михуца.

— Плакать — это знаешь что? — спросил ее мальчуган.

— Не знаю, — улыбнулась она сквозь слезы.

— Последнее дело. Вот что.

Михуца сдвинул пилотку на затылок.

— Страшно под землей? — спросил Нику Кайтан.

— Страшно, — Ника прижалась к Кайтану. — А только нечистиков, деда, там не бывает. Понял?

Со скрипом отворилась дверь овчарни. На свет вышел Морозан, за ним, отряхиваясь, милиционер Цуркан. Морозан заморгал ресницами, протер кулаком глаза. Лицо было серо-зеленым, словно свет «летучей мыши», как пыль, глубоко вошел в его поры.

— Вот оно, лицо предателя, — сказала Печерская, волнуясь. — А я его помню другим…

Морозан передернул плечами, надвинул берет на лоб. Бросив взгляд в его сторону, Гришка пошел навстречу.

Морозан остановился, стал настороженно следить за Гришкой. Из бокового кармана джинсовой куртки маэстро выглядывало белое оперение стрелы.

— Спокойно, Григорий, — сказал Цуркан.

Но Гришка, не слушая, подошел к маэстро вплотную, выдернул из его кармана стрелу, переломил о колено и бросил себе под ноги.

— Это он стрелы подбрасывал, — сказал Михуца. — Чтоб мы на Гришку подумали…

— Доброжелатель, — шепнула Ника мальчугану.

Михуца сердито сунул палец в ухо.

— Опять плюешься?

Серая «Волга» председателя стояла у ворот Михуцыного дома. Димка в последний раз окинул взглядом двор, сарай, где так сладко спалось на сеновале, и ему стало немного грустно.

— Дим, возьми. — Ион протягивал другу «Космолет». — Вспоминать будешь…

Димка молча стиснул руку Иона. Во двор вышли Родика с Анной Владимировной, из-за угла показался Михуца, за ним Филимон.

— Садитесь, — торопил Андриеш. — Время!

Попрощались. Первым полез в машину Каквас. «Волга» рванула с места. На крыльце заметалась с платочком бабушка Василина, снял соломенную шляпу дед Трифан.

— Приезжайте! — крикнула Родика.

Михуца замахал хворостиной, Филимон захлопал клювом.

И вот они едут знакомой дорогой. Впереди — холм, кладбище, интернат, где живет и учится теперь Анна-Мария. Старой овчарни с ее пугающей надписью на стене «Кто сюда войдет, тот без головы уйдет» уже нет. Ее недавно снесли. Зато неподалеку высится новый памятник партизанам с барельефами Анны Печерской.

— Останови, Андриеш, — сказала Анна Владимировна.

Собрав букет полевых цветов, она с Димкой пошла к памятнику. Положили к подножью цветы, помолчали.

— Абабий, — прочитал Димка, — Безбородько, Хамурару…

Он задумался. Как быстро привыкаешь к новому! Будто и не было здесь никогда фамилии Морозана, и не писал упрямо каждый день углем на памятнике Гришка Стынь-Трава фамилию своего деда, и не стирал ее тщательно Ион. Золотыми буквами сияло теперь тут имя Самсона Хамурару.

— Ма, — сказал Димка, когда они сели в машину. — Мне бы с Гришкой попрощаться.

Анна Владимировна молча кивнула. Но шофер Андриеш пожал плечами.

— А где его искать, Гришку-то?

— На Днестре, — сказал Димка.

«Волга» поехала вдоль берега реки. Мимо тянулись кусты, густые заросли камышей, пахло водой, свежей зеленью, сырой землей.

У знакомого острова «паслась» Гришкина «Стрела». Она уткнула свой острый нос в камыши и слегка подрагивала. Лодка была пуста. Димка огляделся. Где же Гришка? Чуть дальше на берегу кто-то лежал. Видны были его босые ноги. Несколько человек склонились над ним и что-то делали. И вдруг от толпы отделились двое. Димка внимательно вгляделся в их лица. Это были Думитраш с Ерошкой. Они что-то кричали ему, размахивая руками. Но он ничего не мог разобрать. Тогда из толпы выскочила Ника. Через плечо у нее на шнурке висели боксерские перчатки.