Лемони Сникет - Гадкий городишко

— А зачем им так много правил? — поинтересовалась Вайолет.

— Зачем вообще существует много правил? — Гектор пожал плечами. — Наверно, чтобы легче распоряжаться людьми. Благодаря всем этим правилам Совет Старейшин может указывать жителям, что носить, что говорить, что есть и даже что строить. К примеру, правило номер шестьдесят семь категорически запрещает горожанам производить любые механические приспособления или пользоваться ими.

— Значит, и я не имею права изобретать и применять механические приспособления? — огорчилась Вайолет. — Ведь теперь, когда город стал нашим опекуном, мы тоже являемся гражданами Г.П.В.?

— Боюсь, что да, — ответил Гектор. — Вам придется соблюдать правило номер шестьдесят семь, а также все остальные.

— Но Вайолет — изобретатель! — воскликнул Клаус. — Для нее механические приспособления чрезвычайно важны!

— Ах так? — Гектор слегка улыбнулся. — В таком случае, Вайолет, ты можешь оказать мне неоценимую помощь. — Он остановился и оглядел улицу с таким видом, точно она кипела шпионами, а не была абсолютно пустынна. — Ты умеешь хранить секреты?

— Да, — ответила Вайолет.

Гектор еще раз оглядел улицу, потом нагнулся и заговорил очень тихим голосом:

— Когда Совет Старейшин придумал правило номер шестьдесят семь, мне велели уничтожить все изобретательские материалы в городе.

— А вы что на это сказали? — спросил Клаус.

— Ничего не сказал, — признался Гектор и завернул еще за один угол. — Вы же знаете, я робею, пока нахожусь в ратуше. Но вот что я сделал: я собрал все материалы и спрятал их у себя в сарае, который служит мне чем-то вроде изобретательской мастерской.

— Мне всегда хотелось иметь мастерскую, — проговорила Вайолет. Не отдавая себе в этом отчета, она полезла в карман, достала ленту и начала завязывать волосы, чтобы они не лезли в глаза, как будто уже что-то изобретала, а не просто разговаривала про изобретения. — Что вы успели изобрести, Гектор?

— Ну, кое-какие мелочи. Но у меня есть грандиозный проект, и он близится к завершению. Я строю автономный летучий дом, основанный на принципе нагретого воздуха.

— Нибдес? — задала вопрос Солнышко. Она имела в виду: «Не объясните ли это поподробнее?».

Но Гектор не нуждался ни в чьих просьбах, он готов был говорить о своем изобретении не останавливаясь.

— Не знаю, приходилось ли вам подниматься на воздушном шаре, наполненном нагретым воздухом, — сказал он. — Это очень увлекательно. Вы стоите в большой корзине, над головой у вас громадный шар, а под вами простирается вся местность, точно гигантская простыня. Нечто потрясающее! Так вот, мое изобретение — тот же воздушный шар, только гораздо больше. Вместо одной громадной корзины у меня двенадцать, соединенных друг с другом, а наверху — несколько шаров с нагретым воздухом. Каждая корзина — это отдельная комната, так что в целом получается летучий дом. Он абсолютно автономен, стоит подняться вверх — и вам больше не нужно опускаться вниз. В сущности, если аппарат будет действовать исправно, опуститься на землю будет и невозможно.

По идее двигатель должен работать больше ста лет, а одну, самую вместительную, корзину я постепенно наполню едой, напитками, одеждой и книгами. Как только все будет завершено, я улечу из Г.П.В., подальше от Совета Старейшин, от всего, что заставляет меня робеть, и стану вечно жить в небе.

— Да, похоже, это чудесное изобретение, — заметила Вайолет. — А как же вам удалось сделать двигатель автономным?

— Н-да, тут как раз есть проблемы, — признался Гектор. — Но, возможно, когда вы взглянете на него, нам удастся вместе довести дело до конца.

— Не сомневаюсь, что Вайолет сумеет вам помочь, — заявил Клаус. — Но из меня плохой изобретатель, я больше интересуюсь книгами. Имеется ли в Г.П.В. хорошая библиотека?

— К сожалению, нет, — ответил Гектор. — Правило номер сто восемь постановляет, что в городской библиотеке не должно быть книг, которые нарушают другие правила. Скажем, если кто-то в книжке пользуется механическим устройством, такой книге в библиотеке не место.

— Но здесь так много правил, — заметил Клаус. — Какие же книги разрешены?

— Не очень много и почти все скучные. Одна из них называется «Крошка эльф», и это, пожалуй, самая нудная книга на свете. Про дурацкое существо и его разные скучные приключения.

— Это плохо. — Клаус приуныл. — А я-то надеялся в свободное время заняться изысканиями, относящимися к Г.П.В., — я имею в виду не город, а секрет.