Евгений Митько - Бумбараш

«…О себе: я уже сообщал тебе, что вчера бросил работу (А. П. Гайдар работал разъездным корреспондентом радиогазеты «Пролетарий» — Т. Г. ) и опять, как в прошлый год, хочу быть предоставленным самому себе. Литературные дела мои двигаются. Моя повесть «Школа» (обыкновенная биография) вышла отдельной книгой, вторым изданием, тройным тиражом. Вскоре выйдет небольшая книга «Четвертый блиндаж» и большой сборник рассказов «Дальние страны».

Но если тебе случится встретить афишу, приглашающую тебя в кино на фильм «Будьте такими», то плюнь и пройди мимо, ибо фильм этот не что иное, как обезображенный режиссером мой рассказ «Р. В. С.», за право испохабить который я получил от Совкино энное количество неполноценных, увы, динаров…».

Я разрешил себе несколько широкую цитату, мне кажется важным знать, что именно в момент, когда у Гайдара «все хорошо да ладно»: и пишется, и книги выходят, он взрывается горьким гневом, яростным протестом против кинематографа, где искалечили, изувечили, не поняли, исказили до неузнаваемости его произведения…

Надолго отходит Гайдар от кинематографа. И вдруг — удача! Созданная в 1936 году киностудия «Союздетфильм» предложила молодому режиссеру Игорю Савченко снова экранизировать «Р. В. С.». Настороженно, с опаской приглядывался Гайдар к работе Игоря Савченко, который был и сценаристом и постановщиком фильма. Но уже самый песенный замысел ленты, которая так и была названа «Дума про казака Голоту», привлекает Гайдара. Он — рядом с режиссером на рабочих просмотрах, на съемках, его не смущают ни изменения в сюжете, ни новые тексты — радует главное: наконец его поняли. И нужно сказать, что Игорь Савченко, с которым в тот год подружился Гайдар, «повинен» в том, что Гайдар сам пришел в кинематограф, горячо увлекся им, стал сценаристом.

Многие произведения Гайдара уже экранизированы, но верно ли, что его литературное наследство исчерпано для кинематографа? Кинематограф, киноэкран — это огромный коллективный читатель. А каждое поколение читателей по-новому и заново перечитывает книги. И перечитывает по-своему. Не настало ли время и кинематографу и, тем более, телевидению заново перечитать и «Школу», и «Тимура и его команду», и «Чука и Гека», и «Военную тайну», и «Дальние страны»… Перечитать с позиций современных девчонок и мальчишек, гайдаровских читателей, в ряды которых каждый год приходит новое и новое пополнение. По-новому перечитать отдельные рассказы, очерки и, возможно даже, огромное не тронутое еще наследство — гайдаровские фельетоны.

Сценарий и фильм «Бумбараш» показали нам, какой силы сплав можно создать, если заново, творчески, смело перечитать наследство Гайдара, поискать в нем «талисман» — новый камертон звучания.

Да! «Бумбараш» — это смелая угадка. И думаю, что рядом с удачей «Бумбараша» можно по праву поставить маленький фильм, сделанный средствами мультипликации, — «Сказку о Мальчише-Кибальчише». Этот фильм — сродни «Бумбарашу». И в большом игровом кино и в малом мультипликационном угадан Гайдар, его высокое слово, мягкая ирония, непримиримый сарказм — гнев к врагам. И главное, что нужно сказать, — удача «Бумбараша» возвращает Гайдара кинематографу — игровому, мультипликационному, документальному.

Белыми хлопушками потрескивают в синем небе взрывы — озорные, какие-то ненастоящие, отдаленно похожие на нотные знаки… Над русскими позициями колышется воздушный шар с корзиной для наблюдения за противником; тянется от лебедки в небо тонкий канат.

Мрачный манекенный поручик марширует, будто заведенная кукла. Вытянув цыплячью шею, он важно вглядывается в даль. Германские позиции заслонены холмами. Поручик с досадой смотрит на низко повисший, с лежащей на земле корзиной бесполезный шар.

В строю — разговорчики нижних чинов:

— Может, газ из шара стал удирать?

— Может, какая-такая щель в нем продырявилась?

— Может, германский шпиён иголкой кольнул?

— Может, кого поменьше в него посадить?

Поручик идет вдоль строя. С пристальным вниманием он вглядывается в солдат. Как бы взвешивает их, как бы промеряет их рост… Наконец обрадованно выкрикивает:

— Бум-ба-раш!!!

— Я!!!

На левом фланге выходит из строя солдатик, носящий столь странное имя. С виду он совсем мальчишка. Скатка через плечо. Усталый и заморенный.

Еще раз промерив взглядом щуплость паренька, поручик командует: