Клод Изнер - Всюду кровь

Может быть, случится чудо? Может быть, она ему позвонит? Он пожалел, что у него нет автоответчика.

«Бедняга! Да ты просто идиот! Пора смириться с тем, что никак нельзя изменить!»

Миро медленно побрел по мосту через Сену, уставившись себе под ноги. Лишь теперь он впервые осознал всю трагедию случившегося с Роланом.

Когда он увидел у дверей своего дома широко улыбающегося Башира, а рядом с ним – худющего паренька, его подавленность сменилась растерянностью. Черт возьми! Кузен. Я о нем совершенно забыл.

– Миро, помнишь, о чем я тебя вчера просил?

– Прекрасно помню.

Довольный Башир повернулся к своему кузену:

– Вот видишь, Селим, я же говорил!

Миро решил уточнить:

– Башир, но мы договорились, всего на пару дней…

– Да-да, мой приятель как раз обещал подыскать ему комнатенку.

Миро определил Селима и его чемодан в комнату, обычно игравшую роль чулана. Трехногий диван они установили на пару томов «Избранных писем» монсеньора Дюпанлу [14]. Только после этого Миро вспомнил, что у него нет постельного белья.

– Не беспокойтесь, я обойдусь своей курткой.

Миро взглянул на свитер Селима: тонкий как сигаретная бумага. Он вспомнил, как при встрече пожал его ледяную руку, и решил зайти к Левассёрам.

Коринна Левассёр, крошечная брюнетка, которой и одного ребенка, казалось, было бы слишком много, резко распахнула перед ним дверь и тут же умчалась в глубь квартиры.

– Извините меня, у Ланселота режутся зубы.

Она вернулась через пару минут, держа на руках пухлого, толстощекого орущего младенца.

– Одеяло? Конечно. Можете его подержать?

Миро взял ребенка на руки. Глядя на вопящий сверток, он спрашивал себя, могло бы отцовское чувство пересилить то отвращение, которое он испытывал к маленьким детям.

– Скажи-ка, Ланселот, твой брат похож на инопланетянина так же, как и ты?

– Вот и одеяло, – сообщила Коринна. – Давайте меняться.

Миро отдал ей Ланселота, забрал одеяло и вернулся к себе. Селим шарил в кухонных шкафчиках.

– Зря ищешь, я уже избавился от орудия преступления.

Селим подпрыгнул от неожиданности.

– Я хотел приготовить что-нибудь на ужин.

– Боюсь, у меня мало что есть. Макароны, хлебцы, может, кусочек грюйера…

– Я что-нибудь придумаю. Позову вас, когда будет готово.

Полчаса спустя Миро сидел перед тарелкой, полной макарон с сыром. Он странно чувствовал себя оттого, что кто-то решил позаботиться о нем. Это было настолько приятно, что он не смог отказать себе в удовольствии и потянулся за сигаретами.

– Ты не против?

– Против, – ответил Селим.

Миро в замешательстве отложил пачку.

– Забавно, люди всегда ждут, что им ответят «конечно, нет», – сказал Селим. – Вы давно курите? У вас зависимость?

– Нет, я только сегодня начал, – буркнул Миро. – У тебя есть какая-нибудь работа?

– Друг моего отца держит бакалейную лавку в Безоне, я завтра приступаю. Курите, это я так, решил пошутить.

– До Безона неблизко.

– Да, я встану рано, постараюсь не шуметь. Лавка закрывается в девять вечера, так что… Вы мне откроете?

– Не жди меня, дорогой, ложись спать, я буду поздно, – прошептал Миро. (Он тут же понял, что так говорить не следовало: Селим недоуменно уставился на него). – Нет-нет, это не то, что ты думаешь, просто порой меня одолевают воспоминания.

Селим убрал со стола. Миро представил его младшим ребенком в большой семье: родня всю жизнь его эксплуатировала, и теперь он счастлив оттого, что приехал горбатиться в Париж и избавился от ее гнета.

– Наверное, тебе тяжело было уехать от родных.

– Нет, что вы! Мы жили вдвоем с отцом. Он собрался снова жениться, а я на дух не выношу его невесту.

– Тебе сколько лет?

– Я совершеннолетний. Мне девятнадцать.

Миро отодвинул стул и встал.

– Оставь посуду. Лемюэлю пора спать, да и мне тоже. Да, пока помню, вот тебе ключ. И давай уж со мной на «ты», так будет удобней, – бросил он, закрывая за собой дверь в спальню.

Лемюэль тут же начал ежевечерний ритуал: принялся ловить свой хвост, тереться о мебель, заваливаясь то на правый, то на левый бок.

– Нет, старина, это мое!

Миро поднял свою сумку и бросил на стул. На ковер высыпались монеты и кусочки рафинада.

– Что, псина, хочешь десерт?

Лемюэль живо повернул голову, помедлил, будто бы не веря, что кусок сахара настоящий, затем раскусил его и спрятался под одеяло.

Миро плашмя повалился на кровать. Он лежал неподвижно, глядя на вывалившиеся на пол из сумки книжицы из «Черной серии» [15]: «Затрещина Жюлю» и «Догадались?»